Коварные его отвергнул цепи:

         Любил ты моря шум, молчанье синей степи —

6

         И мрачных гор зубчатые хребты…

         И, вкруг твоей могилы неизвестной,

         Все, чем при жизни радовался ты,

         Судьба соединила так чудесно:

         Немая степь синеет, и венцом

         Серебряным Кавказ ее объемлет;

         Над морем он, нахмурясь, тихо дремлет,

         Как великан, склонившись над щитом,

         Рассказам волн кочующих внимая,

         А море Черное шумит не умолкая.

1-е января

         Как часто, пестрою толпою окружен,

         Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,

         При шуме музыки и пляски,

         При диком шепоте затверженных речей,

         Мелькают образы бездушные людей,

         Приличьем стянутые маски,

         Когда касаются холодных рук моих

         С небрежной смелостью красавиц городских

         Давно бестрепетные руки, —

         Наружно погружась в их блеск и суету,

         Ласкаю я в душе старинную мечту,

         Погибших лет святые звуки.

         И если как-нибудь на миг удастся мне

         Забыться, – памятью к недавней старине

         Лечу я вольной, вольной птицей;

         И вижу я себя ребенком; и кругом

         Родные всё места: высокий барский дом

         И сад с разрушенной теплицей;

         Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,

         А за прудом село дымится – и встают

         Вдали туманы над полями.

         В аллею темную вхожу я; сквозь кусты

         Глядит вечерний луч, и желтые листы

         Шумят под робкими шагами.

         И странная тоска теснит уж грудь мою:

         Я думаю об ней, я плачу и люблю,

         Люблю мечты моей созданье

         С глазами, полными лазурного огня,

         С улыбкой розовой, как молодого дня

         За рощей первое сиянье.