Ни слава, купленная кровью,

         Ни полный гордого доверия покой,

         Ни темной старины заветные преданья

         Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

         Но я люблю – за что, не знаю сам —

         Ее степей холодное молчанье,

         Ее лесов безбрежных колыханье,

         Разливы рек ее, подобные морям;

         Проселочным путем люблю скакать в телеге

         И, взором медленным пронзая ночи тень,

         Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,

         Дрожащие огни печальных деревень.

         Люблю дымок спаленной жнивы,

         В степи ночующий обоз

         И на холме средь желтой нивы

         Чету белеющих берез.

         С отрадой, многим незнакомой,

         Я вижу полное гумно,

         Избу, покрытую соломой,

         С резными ставнями окно;

         И в праздник, вечером росистым,

         Смотреть до полночи готов

         На пляску с топаньем и свистом

         Под говор пьяных мужичков.

«На севере диком стоит одиноко…»

         На севере диком стоит одиноко

         На голой вершине сосна

         И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

         Одета, как ризой, она.

         И снится ей все, что в пустыне далекой,

         В том крае, где солнца восход,

         Одна и грустна на утесе горючем

         Прекрасная пальма растет.

«Прощай, немытая Россия…»

         Прощай, немытая Россия,

         Страна рабов, страна господ,

         И вы, мундиры голубые,

         И ты, им преданный народ.

         Быть может, за стеной Кавказа

         Сокроюсь от твоих пашей,

         От их всевидящего глаза,

         От их всеслышащих ушей.

Утес

         Ночевала тучка золотая

         На груди утеса-великана;

         Утром в путь она умчалась рано,

         По лазури весело играя;

         Но остался влажный след в морщине

         Старого утеса.