— Ничего, — твердо ответил Кадфаэль. — Слава Богу, что ты уцелел и сумел столько сделать. Сейчас ты нужен Стефану именно здесь, чтобы сберечь для него это графство.

Кадфаэль мог бы этого не говорить, ибо Хью и так все знал, иначе не ушел бы из Линкольна. Что касается проигранной битвы, этот вопрос не стали обсуждать. Нужно было сохранить и увести домой как можно больше жителей Шрусбери, и этот свой долг Хью выполнил.

— Или обменять, — с сильным сомнением в голосе заметил Кадфаэль. — Нет ли у нас в плену какой-нибудь важной птицы, которую можно обменять на короля? Впрочем, я сильно сомневаюсь, что императрица согласилась бы обменять Стефана на одного из трех своих главных лордов. Даже на самого Роберта Глостерского, сколь бы беспомощна она ни стала, лишившись его. Нет, она ни за что не выпустит своего пленника и теперь прямиком ринется к трону. Думаешь, князья церкви будут долго стоять у нее на пути?

— Ну что же, — подытожил Хью, потягиваясь и морщась от боли, — по крайней мере, я знаю, что следует делать мне. Сейчас именем короля Шропширом правлю я, и я позабочусь о том, чтобы сохранить для Стефана это графство в его границах.

После мессы все вышли во двор, и Хью задержался, о чем-то беседуя с аббатом. В этот момент возле сторожки возникло какое-то движение, и в главных воротах показалась процессия. Четыре крепких крестьянина в домотканой одежде выступали уверенным шагом; двое держали наготове натянутые луки, третий взвалил на плечо резак, а у четвертого в руках была пика. Окруженная ими со всех сторон, на маленьком муле ехала полная женщина средних лет, облаченная в черную рясу бенедиктинской монахини. Белый плат обрамлял румяное круглое лицо с правильными чертами и ясными карими глазами. Женщина была в мужских сапогах, ряса схвачена поясом, чтобы удобнее было ехать верхом. Спешившись, монахиня распустила пояс одним движением руки. Теперь она спокойно стояла, высматривая, к кому бы обратиться.

— К нам с визитом прибыла сестра-монахиня, но я ее не знаю, — заметил аббат, с интересом разглядывая гостью.

Кадфаэль, который не спеша направлялся через двор в свой сарайчик, тоже заметил суматоху у ворот и остановился при виде знакомой фигуры. Ему уже приходилось встречаться с этой особой, которую, по его мнению, стоило запомнить. Вероятно, она тоже не без удовольствия припомнила Кадфаэля, так как, заметив его, тут же поспешила навстречу. Сельские телохранители монахини, довольные тем, что благополучно доставили ее до места, остались у сторожки. Вид у них был благодушный и вовсе не смущенный.

— Ну конечно, я узнаю эту походку, — с довольным видом сказала монахиня. — Ты — брат Кадфаэль и как-то приезжал в нашу обитель по делу. Я рада, что опять встретила тебя, — я тут никого не знаю. Ты представишь меня аббату?

— Я горжусь, что мне выпала такая честь, — ответил Кадфаэль. — Как раз теперь он наблюдает за тобой. С тех пор минуло уже два года… Мне ему сказать, что он сподобился принимать у себя сестру Авис?

— Сестру Магдалину, — произнесла монахиня с деланной скромностью и слегка улыбнулась.