– Да с чего ты взял, что у тебя перелом копчика?.. Скажи еще, грыжа седалищного нерва!..

– А что, такое бывает? – забеспокоился сталкер.

– Откуда я знаю! Я не врач. У меня скафандр – и диагност, и лечебница. Только я уже говорил: тебе он все равно не поможет. Но на «Ревде» есть стационарная установка. В крайнем случае, дотащу тебя до корабля. Только я думаю, что у тебя просто ушиб мягких тканей, который скоро перестанет болеть. Во всяком случае, не будет болеть так сильно, чтобы ты не смог ходить. И только попробуй мне симулировать!.. А сейчас все – идем дальше.

– Погоди! – встрепенулся Шершень. – Дай я и впрямь хотя бы метки поставлю… Вдруг и правда вернуться сюда доведется.

– А почему «вдруг»? Ты что, на самом деле от ушиба задницы помирать собрался?

– Да не, это я так… – лунным зайцем запрыгал по равнине сталкер, собирая камни для меток.

«Облегченный» напарник шел, точнее – скакал, куда бодрее, нежели раньше. Скорее всего, и ушиб его стал проходить, поскольку веселости в Шершне заметно прибавилось. И теперь он болтал почти без умолку.

– Это же надо, – вслух размышлял он, – сюда ведь никто из сталкеров и не суется за артефактами, думают, что на этой равнине, кроме камней и нет ничего. Скорее в аномалию угодишь, или какой-нибудь «каменелон» тебя схарчит, чем найдешь хоть говна кусок. Я и сам ведь так раньше думал. А тут – на-ка тебе! Залежи хабара! И какого!.. Кто бы знал… Но я-то теперь знаю, так-на! Эх, кабы раньше знать… Только вот ты мне скажи, академик, откуда здесь столько артефактов? Ты вот их видишь, да? Говоришь, их как грязи тут?..

– Сейчас уже нет, – ответил Плюх, который уже слегка запыхался от столь быстрой ходьбы. – Вот именно здесь, где мы идем, их уже не видно. А в том месте – да, было не меньше, чем камней вокруг.

– Но почему? Откуда? Обычно на одном месте находишь только один артефакт, редко два. А потом можешь часами бродить, пока следующий надыбаешь. Там-то их с какого хрена столько, а?..

– Ну я-то откуда могу это знать? Я понятия не имею, почему они вообще образуются. Могу лишь предположить, что это побочный эффект смешения параллельных миров.

– Как это?

– Ну, например, если камнем по камню ударить – искры летят. Или тот же камень в воду кинуть – брызги будут. Может, при соударении схлопнутых в Зону разнородных структур летели такие вот искры. Или брызги.

– А потом застыли, что ли? Типа льда? Но почему они такие… словно их кто-то на станке обрабатывал? Охрененно правильной формы?

– Так ведь лед как раз имеет четко выраженное кристаллическое строение. Те же снежинки – вон какие правильные. Но их же не на станке вырезали. Так и тут. Но это лишь моя гипотеза, а как на самом деле – кто знает?

– Ученые, наверное, могли бы узнать, – вздохнул Шершень. – Эх, кабы раньше мне найти эти «снежинки»!..

«Что же он все причитает – «раньше бы» да «раньше бы», – невольно подумал Плюх. – Такое ощущение, что он и впрямь не намерен возвращаться. Вот как пить дать со мной улететь надеется! Вон как глазки-то заблестели, когда я про стационарную медустановку заикнулся, что потащу, мол, его на себе к кораблю. Спросить его напрямую, что ли?.. Или подождать, когда сам скажет? Давай-ка все же подожду. Даже интересно, как скоро это случится. А что случится – факт. Могу даже поспорить, было бы с кем».

За болтовней и размышлениями время пролетело быстро.