— Я всего лишь женщина… я знаю… от меня толку мало… к тому же я смертельно напугана… но я, думаю… мы должны сражаться. — И тут же быстро проговорила, с вызовом глядя на Пибоди. — Я голосую за это.

«Молодец, мисс Понски, — мысленно похвалил ее О'Хара. — Трое уже есть. Теперь Армстронг. От него зависит результат голосования».

— Доктор Армстронг, что вы можете сказать? — спросил Форестер.

Армстронг пососал свою трубку, отчего она издала почти неприличный звук, и произнес:

— Я полагаю, что в подобной ситуации я являюсь большим авторитетом, чем все здесь присутствующие. Возможно, за исключением сеньора Агиляра, который, как мы знаем, готовит нам обед. Дайте мне два часа, и я приведу вам сотню примеров из истории по поводу этой ситуации.

Пибоди недовольно проворчал:

— Какого дьявола?

— Вопрос состоит в том, должны ли мы отдать сеньора Агиляра джентльменам, скопившимся на другом берегу реки. Для нас важно то, что они с ним собираются сделать. Я не вижу ничего другого, кроме того, что они убьют его. Содержание крупных политиков в тюрьме давно уже вышло из моды. Если они убьют его, то автоматически следует, что они убьют и нас. Они не смогут допустить, чтобы вся эта история стала известной всему миру. Так они могут потерять то, что приобретут. Короче говоря, народ Кордильеры не одобрит этого. Так что, как видите, мы должны бороться не только за жизнь сеньора Агиляра, но и за свои собственные жизни тоже.

Он опять засунул свою трубку в рот, и она опять хрюкнула.

— Означает ли это, что вы голосуете за борьбу? — спросил его Форестер.

— Разумеется, — с удивлением произнес Армстронг. — Вы что, не поняли того, что я говорил?

Пибоди смотрел на него с ужасом.

— Господи! — воскликнул он. — Во что я себя втравил?

Он закрыл лицо руками.

Форестер улыбнулся О'Харе и обратился к Виллису:

— Ну, доктор Виллис?

Я буду бороться, — сказал коротко Виллис.

О'Хара хмыкнул. Один ученый уговорил другого.

Форестер сказал:

— А вы, не изменили ли вы своего решения, Пибоди?

Тот посмотрел на него в страхе:

— Вы что, действительно думаете, что они нас уничтожат?

— Если они убьют Агиляра, что ж им еще останется делать? А его они обязательно убьют.

— Дьявол! — выругался Пибоди, явно не зная, на что ему решиться.

— Ну, давайте, давайте, — торопил его Форестер. — Или соглашайтесь, или заткнитесь.

— Придется, наверное, быть с вами, — сказал Пибоди уныло.

— Прекрасно! Голосование единогласное, — сказал Форестер. — Я пойду скажу об этом Агиляру, а за обедом мы обсудим, что будем делать дальше.

Мисс Понски отправилась на помощь Агиляру и Бенедетте, а О'Хара пошел к реке проведать Родэ. Оглянувшись, он увидел, что Армстронг о чем-то говорит с Виллисом и чертит на земле какие-то знаки. Виллис выглядел заинтересованным.

Тем временем Родэ нашел более удачное место для наблюдения, и О'Хара не сразу нашел его. Наконец, он увидел подошву ботинка, высовывавшегося из-за камня. Родэ был крайне доволен.

— Они все там попрятались, — сказал он. — Уже час прошел. Один мой выстрел, к тому же неудачный, задержал их на целый час.

— Отлично, — с усмешкой сказал О'Хара. — Десять пуль — десять часов.