Нина вскинула голову. Это надменное милое движение ему так понравилось, что захотелось потянуться и поцеловать ее.

   — Я ничего не боюсь. Но мужчина мне не нужен, Генри. Это мне совсем не обязательно.

   — Хорошо. Тогда друг. Я могу составить тебе компанию.

   — У вас есть Лилли.

   — Лилли? Нет, мы просто профессиональные партнеры. Она любит классическую оперу, а на меня она навевает тоску. И потом, Лилли с ума сходит по работе.

   А я люблю отключаться.

   Нина расслабилась. И правда, какой от этого вред? У нее ведь и на самом деле нет ни одного настоящего друга, с тех пор как умер Фрэнк Мэлоун. Генри заставил ее задуматься. В сущности, она действительно одинока. Она чувствовала…

   — Но вы ведь не имеете в виду именно дружбу? Это ведь просто предлог?

   — Нина… — Генри потянулся и схватил ее за руку.

   Пальцы были грубые, мозолистые, в шрамах и следах от кислотных ожогов. — Клянусь тебе, я ничего не сделаю, о чем ты сама не попросишь. Словом или взглядом.

   Тони позвонил Нине через неделю.

   — Все в порядке, дорогая?

   — Все прекрасно, — ответила Нина.

   Она организовала новое отделение, перестроив всю структуру исследовательских работ. Это была ее собственная идея: все бригады, чем бы они ни занимались — медициной, животными, снабжением, — отчитывались перед одними и теми же людьми. Таким образом сведения собирались в едином фонде. Это новшество уже давало свой результат. Например, побочный эффект, случайно полученный в результате эксперимента датской бригады, стал путеводной нитью, которую столько времени искали люди с заболеваниемкоронарной системы. Лилли теперь сидела на этой проблеме Нина чувствовала себя уверенно.

   — Я все это знаю, — быстро ответил Тони. — Акции подскочили. Я бы хотел, чтобы ты подумала о ежеквартальном вестнике.

   — Да, непременно. — Нина обрадовалась. Вестник для аналитиков — важное дело для «Дракона». — А как насчет повышения?

   — Считай, ты его только что получила. — На том конце провода вдруг стало тихо. — Где ты была вчера вечером? И в среду?

   Нина посмотрела на трубку и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

   — Я выходила.

   — Да неужели? — Голос Кэрхейвена был спокойным.

   Он хорошо им владел.

   — С кем?

   Никаких жалоб, никаких объяснений, решила Нина.

   — С Генри Нэйметом — Ну конечно. С очаровательным доктором Нэйметом. Вы ходили на балет? В театр? Как мило.

   Сердце Нины забилось.

   — Мы ходили в кино. «Офицер и джентльмен».

   — Может, тебя лучше вернуть домой, дорогая? Похоже, он оказывает дурное влияние. Мы только что начали тебя как-то отшлифовывать, а ты снова смотришь разную чепуху.

   Нина молчала. Фильм ей понравился. Может быть, она увидела что-то знакомое в Деборе Уинджер? Она понимала, что значит иметь бестолкового отца и расти в грязи. Но что-то в голосе Сэвиджа предупредило ее не произносить ничего подобного.

   — Вчера я говорила с тренером леди Элизабет. Она переехала из отеля, где живет вся команда, в Клостерс.

   Должно быть, она тренируется с Джеком Тэйлором.