Тони наклонился поцеловать ее, но Нина отвернулась, и поцелуй пришелся в щеку, а не в губы.

   Он резко выпрямился.

   — Что с тобой?

   — Тони, — сказала Нина, и ее голос вдруг прозвучал невероятно спокойно, хотя внутри все дрожало. — Извини, но эту сторону наших отношений надо закончить.

   Кэрхейвен посмотрел на нее непроницаемым взглядом.

   — Не смеши. Мы совершенно подходим друг другу и наслаждаемся друг другом.

   — Это больше не может продолжаться. Извини, Тони, я верну тебе все драгоценности, — сказала Нина.

   Тони чуть не расхохотался. Блестящие темные глаза девушки смотрели ужасно серьезно. Как если бы она ничего не понимала, как если бы он на самом деле собирался разрешить ей уйти.

   — Нина, Нина. — Пальцы, только что гладившие волосы, вдруг двинулись к скулам, обрисовали их. — Ты не понимаешь. Ты мне нравишься, и мы прекратим наши отношения, только когда мне надоест.

   — Что? — прошептала Нина.

   — То, что слышала. — Он посмотрел на часы. — Ну а теперь у меня нет времени, самолет в два тридцать. Можешь не присылать мне драгоценности, а в следующий раз, когда мы куда-нибудь пойдем, ты их наденешь.

   — Я не собираюсь больше встречаться с тобой где-нибудь, — заявила Нина.

   Рука Тони стиснула ее подбородок. Он говорил тихо и улыбался, заглядывая ей глубоко в глаза.

   — Я тебе дал все. И все это могу забрать. Но ты будешь разумной, дорогая. Или тебе будет хуже.

   Со смешанными чувствами выходила Элизабет из автобуса, покрашенного золотой краской и с пятью олимпийскими кольцами на боку, нарисованными с одной целью: скрыть его весьма солидный возраст и плачевное состояние. Моника бы окотилась, доведись ей ехать по этим альпийским дорогам в таком «транспортном средстве», но Элизабет свыклась с неудобствами — она же собиралась кататься на лыжах, отстаивая честь Британии. Британская лыжная федерация явно не считала, что из-за золота, которое могут выиграть женщины, стоит раскошелиться. Поэтому команда появилась на тренировках в раскрашенной развалюхе, любезно предоставленной швейцарцами.

   — А ты видела автобус французов? — спросила Жаннет Марлин, снимая с плеча сумки и ставя их на снег. — Он проехал мимо нас в сторону Давоса. Мадлен де Лисл показывала мне — там есть даже койки и все такое. В общем, в таких раскатывают рок-звезды на гастролях.

   — А откуда ты знаешь, в каких автобусах ездят рок-звезды? Что, сидела в хвосте с «Дюран Дюран»? — съехидничала Кейт.

   Элизабет наклонилась и подхватила свою лиловую спортивную сумку.

   — Осторожно, миледи, не надорвитесь, — предупредила с неприятным выражением лица Карен. — Сами понесете свои вещички? Неужели дворецкий заболел?

   — Проваливай, Карен! — резко ответила Элизабет.

   — Да что там французский автобус. Ты бы посмотрела американский, — добавила Кейт, бросив хитрый взгляд на Элизабет. — Ну прямо дворец. Форд их спонсирует. У них там есть и места для отдыха, и видео…

   — А может, у них там и собственная гора есть? — саркастически спросила Элизабет, — Ну, тебе-то лучше знать, дорогая, — наверное, Джек показывал.

   Элизабет напряглась.