Через две минуты сердце остановилось.

   Еще через несколько секунд закружилась голова — настолько ее ошеломило предательство. Она не знала, что делать. Потом сняла телефонную трубку и соединилась с миссис Перкинз.

   — Офис президента. Могу ли я вам помочь?

   — Да, можете, миссис Перкинз. Это Нина Рот. Я хотела бы поговорить с лордом Кэрхейвеном.

   — Боюсь, это невозможно.

   — Миссис Перкинз, я должна с ним поговорить. Это очень важно.

   — Боюсь, это все-таки невозможно, — железным тоном повторила миссис Перкинз. — Лорда Кэрхейвена нет в стране. Он вне пределов досягаемости. Но я могу принять вашесообщение.

   Которое он никогда не получит.

   — Понятно. Где он?

   — Он в Швейцарии, мисс Рот. Поехал поддержать леди Элизабет.

   — Это плохо, — предупредил Ронни Дэвис Ганса. — Газеты жрут ее живьем.

   — Да, и теперь она знает об этом.

   Ронни немного пасовал перед яростью Ганса. Удивительно, как этот пожилой человек действует на окружающих.

   — Это не моя вина.

   — Я знаю. Но присмотри за ней. — Ганс указал на Элизабет, снимавшую солнцезащитные очки. — Что говорит твой секундомер?

   — Пять сорок, две десять, а супергигант она улучшила на полторы секунды. Она показывает замечательное время.

   — А может еще лучше. И осталось всего два дня. Больше ничего отвлекающего, никакой зависти. — Ганс посмотрел на Карен Картер. — Элизабет должна выехать из шале, где живут остальные, и переехать ко мне.

   — Да, начальник. Если это хорошо для команды…

   — Для команды? Ах, да мне плевать. Так надо для Элизабет.

   Мужчины снова посмотрели на девушку. На деревянных досках пола в прохладной комнате ее длинное гибкое тело ритмично наклонялось вперед и назад. Элизабет была в костюме красно-бело-голубого цвета, делавшем ее похожей на трепещущий флаг. Ганс намеренно выбрал время, когда следует надеть этот костюм. Это всегда имеет значение. Надеть костюм национальных цветов — все равно что вооружиться перед битвой. Не важны результаты, места, важнее всего становятся сами соревнования. Фрейлейн Лоуфен уже не просто Хейди, а швейцарка, Мари ле Бланк — француженка, а Элизабет — британка, с флагом страны идущая в бой. В этом заключается магия Олимпийских игр.

   Ты сам можешь ослабеть, устать, но ради страны будешь бороться, пока не упадешь.

   — Ну и как вы думаете, — спросил Ронни Дэвис, — она получит медаль?

   — Конечно.

   — А какого цвета?

   Ганс изумленно посмотрел на него.

   — Она получит золото. Мне удивительно, что ты об этом спрашиваешь. Никогда в жизни я не был так уверен в успехе, как сейчас.

   — Очень симпатичный, — сказала Моника. Она осторожно развернула шелковый шарф, освободив его от многих слоев оберточной бумаги.

   Их апартаменты в «Парк-отеле» были лучшими из тех, что могли предложить в Линсе. Все места в городе распроданы несколько недель назад. Телевизионщики кишели в таких местах, как муравьи, осаждая шале лыжников и Олимпийскую деревню. Зрители прибывали каждый день, многоязыкая толпа заполнила буквально все: от «Парк-отеля» до самых дешевых шале.