Новая одежда на размер меньше. Еще она заказала специальную обувь.

   Она жаждала ответов, но вовсе не собиралась найти их сразу же, за стенами клиники.

   Джоплинг смотрел на молодую женщину, сидящую перед ним. Волосы Элизабет вымыты и уложены, покрашены в светлый цвет. Косметика персикового и золотистого тонов. На ней длинное платье от Прада болотно-зеленого цвета, соответствующего цвета жакет и шоколадного цвета кожаные туфли. Из пациентки., которую он знал в белых больничныходеяниях, Элизабет Сэвидж превратилась в утонченную молодую леди.

   Полное преображение.

   Он не хотел ее выписывать. Реабилитационный период пришлось сократить вдвое из-за изнуряющих тренировок, которые она провела. Но девушка тем не менее сопротивлялась всем попыткам удержать ее в клинике.

   Сейчас она хотела выписаться, и Джоплинг понимал, что придется согласиться. Элизабет Сэвидж появилась здесь переломанной молодой девушкой, а уходила отсюда зрелой женщиной. Она взрослела на глазах.

   — Леди Элизабет, вам действительно стоило бы остаться.

   — Нет, доктор Джоплинг, мне надо уехать. У меня есть кое-какие неотложные дела.

   — Очень хорошо, — неуверенно сказал Джоплинг, подписывая бумаги. — Я пошлю их лорду Кэрхейвену, если вы здесь поставите подпись.

   Элизабет подписала счет и подала доктору руку.

   — Да, доктор. Спасибо и до свидания.

   Что ж, она не теряет времени зря, подумал Джоплинг, наблюдая, как ее лакей загружает чемоданы в машину. Что-то в поведении Элизабет заставляло его нервничать.

   Ну да ладно. Что отец, что дочь.

   Элизабет попросила миссис Перкинз заказать ей билет на самолет на вымышленное имя. Ей пришлось выдержать чрезмерное проявление симпатии этой комнатной собачки Тони, но она должна была потерпеть, если собиралась уехать спокойно. Меньше всего ей хотелось стать объектом внимания папарацци в Хитроу.

   В первом классе было пусто. Элизабет заказала бокал шампанского. Это была ее первая выпивка после того шнапса в Готсна с Гансом. Она с удовольствием отметила, что еда подавалась на настоящем фарфоре. Ей понравились шикарные кресла, индивидуальное видео.

   Должно быть, она в последний раз путешествует с таким комфортом. Тони, вероятно, пошлет за ней лимузин, чтобы отвезти в замок.

   — Я обдумала все, что ты мне сказал, и решила уйти из компании.

   — Я рад, дорогая. Я думаю, это самое лучшее, — ответил голос, в котором не было ни капли тепла.

   — После того несчастного случая я уже иначе смотрю на некоторые вещи, и, если ты мне дашь пособие, я поговорю с Моникой насчет того, чтобы найти себе занятие.

   — Прекрасно, мы это обсудим, как только ты вернешься. — Тони повесил трубку.

   Элизабет почувствовала, как злость разыгралась с новой силой. Конечно, жажда мести — плохое чувство.

   Но очень эффективное. Помогает жить дальше.

   В Хитроу ей удалось остаться незамеченной, так как она была в темных очках и длинном плаще с поднятым воротником. Никто не узнал ее, кроме таможенника, который очень уважительно отнесся к ней. Он сказал, что очень сожалеет, и приветствовал ее возвращение в Англию. Элизабет слабо улыбнулась: незнакомые люди были более доброжелательными, чем собственная семья.

   Шел легкий дождь, когда лимузин вписался в уличное движение, за стеклом все расплылось. Элизабет включила радио, чтобы не говорить с водителем.