— Не говори так о ней, па.

   — Слушай, — взбесился Джон, — ты уже достаточно повалял дурака. Ты хочешь потратить тысячи баксов, чтобы мчаться утирать слезы какой-то девчонке? Черт побери! Имей в виду, потом ты вернешь свою задницу сюда! — Он ткнул пальцем в конюшню за его спиной. — Вот твое будущее, Джек. Техас. Не Лондон. Так что угнезди это в своей башке!

   Машина медленно подъезжала по гравийной дорожке, чтобы остановиться прямо перед домом. Элизабет сидела у своего окна в башне и наблюдала за серебряным «роллс-ройсом» Тони, сверкающим на теплом весеннем солнце.

   Она удивилась, почему он не прицепил к машине флаг компании «Дракон». Зная самолюбие Тони, можно предположить, что сейчас для этого самое время.

   Когда он появился, спокойствие покинуло Элизабет.

   Она почувствовала, как адреналин кинулся в кровь. Увидела Монику, вышедшую встречать мужа сдержанным, холодным поцелуем. Так хорошо, как перед состязаниями, она сейчас не чувствовала себя, скорее, ощущала смесь страха и злости. Но Элизабет знала, что готова.

   Откладывать нельзя.

   Девушка подхватила газетные вырезки и взглянула на свое отражение в зеркале. Тони не понравится ее наряд, это точно. Черные джинсы, обтягивающая зеленая майка. В ботинках до щиколотки и со спортивными стальными часами «Ойстер» на запястье она выглядела агрессивной и сексуальной, что всегда раздражало его. Сейчас она знала почему.

   Элизабет спустилась вниз по лестнице и напряженной походкой пошла навстречу Тони, который стоял, не обращая внимания на исступленную радость собак.

   — Элизабет, дорогая, — сказал он и удивленно приподнял бровь, увидев ее новый облик, — это уж слишком, разве нет?

   — В общем-то нет. Послушай, почему бы тебе не пройти в библиотеку — там мы мощи бы поговорить?

   Тони кивнул в сторону Моники, давая понять, чтобы она шла на кухню.

   — Я бы хотел сперва выпить чашку чая. Ты можешь подождать?

   — Ну если ты хочешь, — сдержанно кивнула Элизабет. — Но я думаю, ты предпочел бы услышать это сразу.

   Он посмотрел на нее сверху вниз холодным оценивающим взглядом, который так ранил раньше, но сейчас ничуть не трогал.

   — Как хочешь.

   Тони подошел к двери старой библиотеки. Толкнул и открыл. Элизабет вошла в зеленое убежище. Здесь у них произошла последняя стычка из-за бабушкиного завещания. Тогда ей было шестнадцать лет и его победа была полной. Но на этот раз номер не пройдет.

   Тони сел за стол, как тогда, удобно устроился и взглянул на нее. Выглядел он совершенно довольным собой.

   Элизабет закрыла за собой дверь и тоже села. Он думает, что он ее разрушил. И что ее дух сломался, как нога. По меньшей мере ей стоит удивить его.

   — Ты меня всегда ненавидел, Тони. Теперь я знаю почему.

   Она не назвала его отцом. Брови Тони поползли вверх.

   — Не удивляйся так сильно. — Элизабет разгладила вырезки и подала ему. Заметив на его лице ошеломленное выражение при виде старых статей, она сказала:

   — Я никогда не знала свою мать и очень об этом жалею. Она дурила тебя шесть дней в неделю, кроме воскресенья.

   — Никто меня не дурил.

   — Я на нее похожа, не правда ли? И совсем не похожа на тебя, лорд Кэрхейвен. Или, может, я похожа на Джея де Фриза? Боже мой, как это было бы ужасно для такого, как ты, которого мы все знаем и любим.