Возможно, однажды. Я не теряю надежды.

Как только Стиви открывает дверь, мои глаза вспыхивают от быстрой смены унылой чикагской зимы снаружи к ярким цветным стенам внутри.

– Я наткнулась на это место пару месяцев назад, и оно мне нравится.

Следуя за Стиви внутрь, я чувствую резкий неопознанный запах.

– Что это за запах?

Стиви выпрямляется, делает глубокий вдох через нос, на ее губах появляется широкая улыбка.

– Это запах бережливости.

– Интересно, – я следую за ней по проходу между совершенно несогласованными вариантами, крепко сжимая руки и стараясь ни к чему не прикасаться.

Все стены окрашены в разные оттенки оранжевого и желтого, но их почти не видно из за массы одежды, развешанной на вешалках, заполонивших весь магазин.

Я наблюдаю за тем, как моя девочка с волнением перебирает вешалки, ни один предмет одежды не остается нетронутым. Не поймите меня неправильно, у меня нет планов делать здесь покупки, но наблюдение за тем, как она счастлива и взволнована, что то делает со мной.

Я поклонник всех ее сторон, но «страстная Стиви» – моя любимица. Эта ее сторона всегда проявляется в приюте для собак, и сегодня она снова здесь.

Девушка снимает с крючка пару джинсов, которые, кажется, на два размера больше, что ей как раз нравится. Взяв в руки, она рассматривает их в течение мгновения, прежде чем повернуться к Рози и показать ей. Рози наклоняет голову, как будто у нее есть хоть какое то представление о том, что происходит, прежде чем Стиви решает отказаться от них и кладет обратно на полку, чтобы возобновить свои поиски.

– Почему тебе так нравится ходить по барахолкам? – спрашиваю я у нее из за спины.

– По многим причинам, – перебирает вещи Стиви. – Это весело – пробовать новые стили, не разоряя банковский счет. Это позволяет не тратить деньги на переменчивую моду, и иногда ты находишь классные, уникальные вещи, которые никогда не сможешь найти в другом месте.

Стиви берет в руки толстовку, которая выглядит десятилетней давности, поношенную во всех нужных местах. Логотип старой средней школы на передней части едва различим из за того, что он сильно потрепан.

Она вешает ее на руку, чтобы не потерять, пока продолжает поиски.

– Но в основном я думаю, что это здорово – дать предмету одежды вторую жизнь. Ты даже не представляешь, где некоторые из этих вещей побывали. Может, кто то надевал это платье в ночь своего первого поцелуя.

Стиви снимает с вешалки платье с цветочным принтом.

– Или, – она с волнением хватает рубашку с воротничком, – может быть, кто то надевал это, когда получил работу своей мечты. У всех этих вещей, – она проводит рукой по вешалкам, – есть своя история, и, возможно, именно это будет на мне, когда в моей жизни произойдет что то важное.

Небрежно, как будто только что не дала мне новую точку зрения, Стиви отворачивается, чтобы продолжить покупки.

Я смотрю вниз на свой собственный наряд – черное шерстяное пальто, черные брюки на заказ и черные «Лабутены», отмечая это как момент, когда я запал немного сильнее.

Обхватываю ее сзади, притягивая спиной к своей груди, прежде чем покрыть поцелуями ее веснушчатые щеки. Прижимаясь к ней, я раскачиваюсь, держа ее в своих объятиях.

– Ты – нечто особенное, Стиви.

– Я знаю, – она прижимается ко мне.