На ее губах появляется лукавая улыбка, но прежде чем она успевает ответить, я отвечаю за нее.

– Кроме моей руки, – она опускает плечи и фыркает, что я смекнул раньше нее. – Серьезно. Что мы обновляем сегодня?

Стиви размышляет, и я почти вижу, как у нее в мозгу крутятся колесики, когда девушка мысленно перебирает свои украшения. Кольцо в носу, множество сережек, ожерелье и, наконец…

– Кольца, – выпаливает она. – Кольца – мои любимые.

У меня было предчувствие, поэтому я и привел ее сюда, вместо того чтобы просто купить ей что нибудь. Я знал, что ей нужно будет подобрать размер для новых колец.

Она берет мою руку в свою и протягивает ее вверх, чтобы осмотреть.

– А это мы тоже обновим, да? – спрашивает она, имея в виду ее кольцо, которое я ношу на мизинце с тех пор, как Стиви решила дать мне шанс.

Я думал об этом, в основном потому, что оно износилось и потускнело, оставив на моей коже небольшой зеленый ободок, ведь я снимаю его только во время игры в хоккей. Но скорее ад замерзнет, чем я обновлю его. Руки Стиви могут быть покрыты настоящим золотом после сегодняшнего дня, но это пятидолларовое потрепанное кольцо принадлежит ей, и поэтому оно мое.

– Нет, – я подношу наши переплетенные руки ко рту, осыпая ее кожу поцелуями. – Это останется.

Глаза Стиви расширены от волнения, пока Льюис измеряет ее размеры, подбирая для нее новый набор колец. На некоторых пальцах будет по два кольца, а на других – только одно. И чем больше приходит осознание того, что ей не придется менять их каждые несколько месяцев, как прежние, тем более внимательной к деталям и разборчивой она становится, зная, что они будут у нее столько, сколько она захочет.

– А большой палец? – спрашивает Льюис.

Я украл кольцо с большого пальца Стиви, потому что хотел получить ее кусочек, но отчасти потому, что крутить его было ее нервной привычкой, и, возможно, где то подсознательно, я предполагал, что если ей нечего будет крутить, то девушка будет меньше волноваться. Может быть, ее уверенность возьмет верх.

– Нет, на большой палец не нужно, – с уверенностью заявляет Стиви.

Гордая улыбка появляется на моих губах. Я стою позади нее, наблюдая сверху, а моя рука небрежно покоится у нее на бедре.

– Спасибо, – шепчет она, когда Льюис уходит, чтобы внести некоторые коррективы. – Но думаю, что ты, возможно, создал монстра, – Стиви поднимает руку, чтобы осмотреть свои новые дизайнерские украшения. – Претензионного монстра.

– Мой любимый вид, – я осыпаю ее шею и плечи поцелуями сзади.

Мне нравится приобщать ее к дорогой темной стороне, но давайте будем реалистами. Стиви, по сути, всегда будет той девушкой, которая любит комиссионные магазины, волонтерствует в приютах, носит мешковатые джинсы и кроссовки, и которой я одержим.

– Ты идешь первой, – говорю я Стиви, когда мы оказываемся в квартале от моего дома. По какой то причине сегодня на улице много людей, и площадь перед моим домом заполнена.

– Жаль, что у твоего здания нет черного входа.

Я слегка сжимаю ее задницу, прежде чем отправить девушку в путь.

– С тобой все будет в порядке. Мой швейцар знает тебя.

Наблюдая за тем, как Стиви идет, опустив голову, я держусь на достаточном расстоянии. Без проблем она пробирается сквозь толпу, швейцар открывает большую стеклянную дверь вестибюля и пускает ее внутрь.

Подождав еще минуту, я в конце концов пробираюсь сквозь массу тел, засунув руки в карманы, опустив голову к земле и кутаясь в зимней одежде.

Но это бесполезно.

– ЭЗ!

– Эван Зандерс!

– Я знал, что он здесь живет! – кричит кто то, когда на меня набрасываются прямо на ступенях моего дома.