Наверное, ей просто здорово повезло, потому что именно в этом подъезде пятиэтажки оказался вход в подвал, идущий под всем домом. Главное — он был открыт. Поначалу девушка метнулась наверх — в надежде выбраться на чердак. Но, едва глянув на огромный навесной замок и прикинув расстояние между короткой лестницей, ведущей туда, и площадкой пятого этажа, поняла, что на чердак ей не попасть никогда. И тихонько поскуливая от ужаса, словно выброшенный на мороз щенок, моментально скатилась вниз, моля Бога, чтобы хоть подвал-то был открыт. Бог ли ее услышал, просто ли везение все еще не оставило Диану, но в темноту подвала, вход в который оказался сразу под последним лестничным пролетом, она буквально провалилась в тот момент, когда услышала голоса Сопла и Димона, тихо о чем-то переговаривающихся: они направлялись сюда, в этот подъезд! Несчастный Венька, видимо не выдержав побоев, судя по уверенно скрипевшим по снегу шагам бандитов, выдал их убежище…

Крепко прижав к груди «дипломат», Диана откатилась как можно дальше от входа в подвал, больно стукнувшись обо что-то вроде порога. Встала на четвереньки, попробовала выпрямиться и вновь ударилась — на этот раз головой: потолок оказался едва ли не вдвое ниже человеческого роста… В подъезде хлопнула дверь, и она вновь поползла куда-то в темноту, натыкаясь и больно стукаясь неизвестно обо что…

…Диана потрясла головой, отгоняя ужасные воспоминания о той ночи, и с трудом вернулась к своей нынешней действительности: к странной комнатке, наполненной чужим уютом, к пугающе глубокой тишине ночи.

— Надо успокоиться, — тихонько пробормотала она вслух и, спустив ноги на пол, соскользнула с жаркой, словно ее кто-то подогревал изнутри, перины и подошла к окну.

Окошечко было маленьким, наполовину задернутым такими же, как и скатерть, вышитыми занавесочками. За стеклом хорошо просматривалась часть абсолютно пустой улицы, два дома напротив — точная копия того, в котором сейчас находилась Диана. Девушка подняла глаза и едва удержалась, чтобы не ахнуть: такого количества звезд, какое сияло сейчас на абсолютно темном, почти черном небе, она не видела никогда в жизни! Картину дополнял тоненький, только что народившийся ноготок месяца… Если бы внизу при этом был снег — Диана наверняка вспомнила бы виденный в далеком детстве фильм «Ночь перед Рождеством». Но снега здесь не было — только кочки подмерзшей грязи по обочинам темной гравийной дороги…

— Тебе не спится?..

Диана, совершенно не ожидавшая, что кто-то может войти к ней в комнату посреди ночи, испуганно вскрикнула и развернулась в сторону двери.

— Ох, прости, я тебя напугала… Думала, ты спишь, хотела угля в печку подбросить, у нас по утрам холодно…

Милана — а это была она — легко проскользнула в глубь комнаты и включила маленький ночничок, оказывается, находившийся над Дианиной кроватью. Ночничок тоже был какой-то необычный: то ли стеклянный, то ли пластмассовый цветок величиной с чайное блюдечко, со множеством острых треугольных лепестков, которые тут же начали светиться одновременно и красным, и зеленым светом. В этом странном освещении Элькина сестра в затрапезном байковом халатике, накинутом поверх простой ночной сорочки, казалась совсем юной.

— Правда напугала, — сделав над собой усилие, Диана улыбнулась, — и мне в самом деле не спится… Видишь ли, у нас на «телефоне доверия» часто бывают ночные дежурства, так что по ночам я сплю редко, все больше днем отсыпаюсь…

Выдумка насчет «телефона доверия», отлично прошедшая с отцом, пригодилась Диане и здесь. Идея, правда, была не ее, а неизвестно чья. Поскольку девушки «Техаса» пользовались ею задолго до Дианы.

Ничего не ответив, Милана подошла к печке и, открыв дверцу, поворошила тускло мерцавшие угли узким металлическим совком, потом подбросила новую порцию топлива, закрыла дверцу и лишь после этого повернулась к Диане:

— Можно с тобой поговорить?

— Конечно, — пожала та плечами, — все равно ведь не сплю.