Декабрь 2004 г. Адвокат

— Что скажешь, Коля? — Юрий Петрович Гордеев вопросительно поглядел на своего спутника, с задумчивым видом уставившегося в окно купе. За мутным, плохо вымытым стеклом уже проплывали пейзажи, разительно отличавшиеся от пейзажей средней полосы России: среди холмов и перелесков мелькали чисто выбеленными боками хаток крохотные деревеньки, казавшиеся призрачными в рассветной утренней мгле.

В купе единственного вагона СВ поезда «Москва — Ивано-Франковск» Гордеев и Демидов были вдвоем. Чтобы пообщаться с Христиной Лучко, Юрию Петровичу пришлось тащиться через несколько вагонов в самый хвост поезда. Впрочем, общение с хмурой, неразговорчивой проводницей ничего нового адвокату не дало. А решить, правду ли говорит проводница, утверждая, что ее «левой» пассажиркой никто, кроме грязновских оперативников, не интересовался, глядя в замкнутое некрасивое лицо женщины, было невозможно.

Но на сей раз речь шла вовсе не о Христине. Демидов в ответ на вопрос адвоката пожал плечами и покачал головой:

— А хрен его знает, Юра… На мой взгляд, обыкновенный новорусский… то есть, тьфу!., «новоукраинский» богатей… Он ведь в Киеве сел?..

— В Киеве… Меня его эскорт беспокоит: обычно у таких типов в качестве охраны обыкновенные бандюки с тупыми харями. А эти двое напоминают, скорее, сотрудников МИДа… А? Как думаешь?..

— Думаю, Юра, что ты зря волнуешься! Между прочим, если ты подзабыл, нас тоже частенько нанимают для охраны… Тебя наши рожи чем-то не устраивают?..

— Не обижайся! — Юрий Петрович улыбнулся. — Сам знаешь, сотрудники «Глории» — скорее исключение, чем правило…

— Ну, может, и у них в Киеве такое исключение есть! Да нет, с этим бизнесменом все чисто: сам слышал, он на весь коридор возмущался насчет нелетной погоды… Ну, приспичило мужику встретить Новый год и Рождество с его мамочкой на исторической родине… Что, по-твоему, этот городишко не может быть родиной бизнесмена?..

— Я этого не говорил, — возразил Гордеев. — Странно только, что возмущался он именно в коридоре, а главное — по-русски… С какой стати?.. Турецкий утверждает, что русские, так же как и наш язык, здесь, мягко говоря, не в чести. И я ему, знаешь ли, верю — особенно после полутора суток в этом поезде… Помнишь, как нас в ресторане обслуживали?..

— Да уж… — вздохнул Демидыч. — Лично я думал, что, может, мы случайно шапки-невидимки напялили, и нас этот хиляк-официант просто не видит… А их знаменитый борщ?.. Почему, спрашивается, у соседей он был горячий, аж дымился, а у нас…

— Да черт с ним, с борщом! — перебил Демидова Юрий Петрович. — Я что хотел сказать? Что этот наш новый сосед мне не нравится, и, как видишь, не только интуитивно…

— Вообще-то по-украински он тоже тарахтел… Да и сейчас стоит в коридоре и что-то со своим, как ты выразился, «мидовцем» балакает по-ихнему… Между прочим, ни слова не понятно… Ладно, лично я тебя понял: глаз с этой троицы не спущу… Прямо сейчас и начну: схожу-ка я, пожалуй, в туалет, а?..

— Сиди! Забыл, что туалеты после Черновцов закрыли?

И Гордеев, и Демидов чувствовали себя вполне бодро, поскольку проводник разбудил их еще полчаса назад, незадолго до прибытия поезда в Черновцы, оказавшиеся, если судить по вокзалу, огромным городом чисто европейского вида.

— Кстати, пора тебе цеплять на себя камеру, не забыл, что ты мой фотокор?.. — спросил Юрий Петрович своего спутника.