— Я бы не против, — ответил Сандмен.

— Заработать точно можно. В Испании мы за эти сигары платили гроши, а здесь они стоят бешеных денег, да еще поди найди.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Сандмен и улыбнулся при мысли, что, возможно, в конце концов нашел работу.

«Берриган и Сандмен», поставщики первосортных сигар? Отец Элинор любил хорошие сигары и выкладывал за них изрядные деньги. Такие, что их проект может сулить достаточно хорошую прибыль, чтобы внушить сэру Генри: его дочь выходит замуж отнюдь не за нищего. Убедить леди Форрест, что Сандмен подходящий муж для Элинор, было невозможно, но Сандмен считал, что Элинор в паре с отцом ее одолеет. Им с Берриганом понадобятся деньги, и кто, как не сэр Генри, их одолжит? Придется разъезжать по Испании, оплачивать место в трюмах и снимать помещение в фешенебельном районе Лондона, но все окупится, он в этом не сомневался.

— Отличная мысль, сержант, — сказал он.

— Значит, займемся сигарами, когда покончим с этим?

— Да. Почему бы и нет?

Он протянул руку, и Берриган ее пожал.

— Мы, старые солдаты, должны держаться вместе, — сказал Берриган, — потому как мы были чертовски хороши, капитан. Прогнали лягушатников через пол-Европы, а когда вернулись домой, оказалось, этим сукиным детям на нас наплевать. Разве нет? — Он приумолк и задумался. — Простого солдата или матроса никогда не пустят в «Серафим-клуб».

Сандмен глотнул из бутылки:

— Вас же они наняли?

— Им нужен был караульный в холле. Со мной они чувствовали себя в безопасности. А еще давали всякие поручения. Сделай то, Берриган, сделай это. В основном безобидные поручения, но иногда кое-что другое.

Он замолчал, молчал и Сандмен. Немного погодя Берриган продолжил:

— Однажды какой-то парень собирался подать в суд на одного из «Серафим-клуба», и мы его проучили. Ну, и девушки.

— Что за девушки?

— Обычные, капитан. Которые на улице привлекали их внимание. Их похищали, насиловали и давали денег.

— И все члены клуба в этом участвовали?

— Кое-кто был хуже прочих других. Всегда найдется с десяток людей, готовых на любые гадости. Впрочем, один-два из них поумней будут. Поэтому-то я и удивился, что графиню зарезал Скейвдейл. Он не такой уж плохой. Чистоплюй и много о себе воображает, но человек не злой.

— Я надеялся, что убийца — лорд Робин, — признался Сандмен. — Но Скейвдейлу было больше терять. Он обручен с очень богатой девушкой. Думаю, он спал с графиней Эйвбери, а у нее была мерзкая привычка промышлять шантажом. Скейвдейл, возможно, далеко не богат, но держу пари — он все же мог наскрести с тысячу фунтов, чтобы графиня не отправила его невесте письмо.

— Поэтому он ее и убил?

— Поэтому и убил. Бедняга Корде писал портрет графини, когда Скейвдейл к ней пришел. Он поднялся по задней потайной лестнице, а графиня, когда поняла, что к ней пришел один из любовников, быстренько выпроводила Корде.

Берриган сделал еще глоток и передал бутылку Сандмену:

— Значит, эта Мег провожает нашего мальчика до парадного и выставляет, а потом возвращается и обнаруживает — кого именно? Мертвую графиню?

— Мертвую или умирающую, а заодно и маркиза Скейвдей-ла. Возможно, маркиз пришел умолять графиню отказаться, а ей позарез нужны были деньги, вот она и стала его унижать. Не знаю как, но она довела его до бешенства. Может, в спальне был просто нож, а может, нож для фруктов. Скейвдейл всадил его в графиню, а после взял мастихин Корде и сунул в одну из ран. Тут вернулась Мег.