Принц даже разговаривать не стал. Он просто сначала метнул в стену бутылку, привлекая к себе внимание, потом запрыгнул на стол и проорал:

– Эй, сборище сплетников-идиотов! Вы меня знаете?

В ответ раздалось невнятное бормотание.

– Я не слышу, вы знаете меня?

Да уж, толпу Лестат умел завести. Не отнимешь. Сейчас все внимание в столовой было устремлено к нему.

– Да… – послышались нестройные голоса, которые набирали мощь с каждой минутой и скоро превратились в слаженное: «Да».

– Вы знаете, что значит мое слово? Вы знаете, я могу испортить жизнь любому из вас? Знаете, я могу разнести по камушку академию и меня не выгонят отсюда?

Он спрыгнул со стола и прошел вдоль рядов застывших студентов. Сейчас это был тот Лестат, которого опасались все нормальные люди и почти не знала я.

– Так вот! Если хоть одна тварь посмеет сказать слово против Вьюги, я вас смешаю с дерьмом. В прямом смысле и в переносном… я не дам вам учиться, жить и потом нормально работать. А знаете почему?

Он снова запрыгнул на стол, уже на другой.

– Потому что я ее люблю! – проорал он как ненормальный, перескочил на следующий стол, ближе ко мне, и носком ботинка скинул чей-то завтрак. – Она моя! И даже если мы не вместе… никто смотреть в ее сторону косо не имеет права. Тебе понятно, говнюк? – Принц спрыгнул на пол перед Эмисом и, пока тот сглатывал, прежде чем проблеять ответ, со всего размаха ударил его в лицо.

– А вот теперь нам лучше гордо удалиться… – пробормотала пифия, схватила меня за руку и потащила к выходу. Я не сопротивлялась. Пребывала в состоянии шока. Лестат меня любит? Это он серьезно?

Лестат

Набить морду уроду было очень приятно. Первый доставивший удовольствие момент за последние сутки. И я бы еще долго не остановился, слушая противные повизгивания Эмиса и разбивая о его наглую морду костяшки пальцев, если бы не пришел Алишер и все не испортил. Как всегда. Единственное, что смирило меня с необходимостью оставить жертву в покое и не разбить нос еще и магистру, то, что он принес хорошие новости. Очнулся Вейн.

Я врезал еще раз бывшему Вьюги, так, напоследок, чтобы он не расслаблялся, промокнул рукавом кровь с разбитой губы и выскочил из столовой следом за Алишером. Мне было наплевать, что у рубашки оторван рукав, на скуле ссадина, а губа распухла. Я был еще немного пьян и походил на кого угодно, но не на принца, но мне нравился этот шальной кураж. И мне нравилось то, что я честно сказал всем о собственных чувствах. Да, я любил Вьюгу и не собирался от нее отказываться. А еще очнулся Вейн. Значит, теперь все и правда будет хорошо. Пусть не прямо сейчас, но я умею быть настойчивым и терпеливым, если мне нужно.

– Что ты там устроил? – прошипел Алишер. Я видел, как он раздраженно сжал кулаки, словно с трудом удержался от того, чтобы не встряхнуть меня за шкирку.

– Бил Эмиса. Он говорил гадости о Вьюге.

– Ты же понимаешь, что ты это говоришь преподу? Лестат, такое поведение недопустимо в стенах академии даже тебе.

– Мне все равно. Вам терпеть меня еще полтора года. Все равно не выгоните.

– Твой отец так не считает… – уже спокойнее отозвался Алишер. И в его голосе мне послышалось беспокойство. Интересно, из-за чего он переживает? Из-за меня или из-за дара, который еще не отшлифован и не полностью раскрылся. Может быть, я и избалованный мерзавец, но зато очень талантливый.

– Ты его сегодня видел? – поинтересовался я. – Если нет, то подожди, он изменит решение. Если еще не изменил. Поверь мне, я очень хорошо его знаю. И его слабые места…

– Что ты сделал?

– Ты не захочешь это слышать.