Удалось в итоге избавиться от котов путём струи воды в душе. Я должна была быть аккуратнее, чтобы просто сфокусировать воду на их головы и не намочить свои джинсы. Они ненавидят идею быть чистыми, и они отпрянули от меня чихая и встряхиваясь, словно психи и убежали на улицу, чтобы снаружи обваляться в лисьих какашках или чём-то подобном.

Наверное, у него концерт с группой «Стифф Диланс».

Возможно, Макрель Линдси сказала правду, что я жалкая, к сожалению, для меня.

Возможно, он держится и разговаривает с Макрель Линдси, именно потому, что она выглядит как осьминог. Я надеюсь на это.

Возможно, он хочет пригласить её на свидание? О, нет.

Всё ещё опоясанные чресла, опоясанные чресла.

Я должна проконсультироваться с моим инструктажем по мальчикам «Как влюблять в себя всех подряд».

О боже-боже-боже мой, я сделала неправильную вещь!!! Здесь сказано, что вы не должны позволять мальчикам знать, что вы хотите что-то, потому что тогда они будут чувствовать себя под давлением. О, нееет.

Это правда, не так ли? Правило ледника с мальчиками во все времена. Я помню, когда Дэйв Смехатура сказал мне, что я нечаянно проявляю себя ледниково по отношению к Масимо, когда я сбежала, только тогда он попросил мой номер телефона.

Ох, я хотела бы позвонить любмейстеру [ любмейстер – консультант по любовным вопросам. Есть же хормейстеры, гроссмейстеры, капельмейстеры. Любмейстеры тоже занимаются очень важным делом, подросткам они просто необходимы ] сейчас.

Я скучаю по нему.

Только в дружеском смысле.

Он не сказал ничего хорошего для меня в последнее время.

Он лишь сказал:

— Плохой секс-котенок.

Он сказал, что, несмотря на то, что я безумная, я милая и забавная особа.

И это было мило.

Что обычно и сказал бы любой другой мальчик-друг.

Если мы просто приятели. Как тогда мы смогли добраться до пункта №6?

Но мои специальные и красные зажатые дни закончены. Я никогда не почувствую технику Дэйва Смехотуры погубливания кус* (см.: Джорджиальные словечки) снова. Что будет позором. Заткнись, заткнись, голос рога*.

Я не знаю, почему я утруждаю себя отказываться от рога в моей голове, когда на самом деле никто, во всяком случае, не просит меня быть его единственной девушкой.

Я могу смыть свой макияж.

Нет, ну почему я должна утруждать себя очищением и тонизированием? Какой смысл иметь тонизированную кожу, если нет никого, кто бы сказал:

— Чёрт возьми, твоя кожа в тонусе. Ты будешь моей?

Я смотрю в коридоре в окно и вглядываюсь в тёмную улицу. Я могла бы уже уснуть. Навечно. Но почему-то смотрю на тёмное небо. Наверняка есть какой-то бородатый хмырь где-то там, который заботится обо мне? Может быть, я должна сходить в церковь. Мой последний визит был не то, чтобы, вызвал всесторонний успех в отношении действующего пенсионера Инферно, а точнее я забыла упомянуть, что было много шума из-за ничего. Пожилые люди могут быть очень неуравновешенны. Моя свеча подожгла платок пенсионерки. Она не должна была одевать акриловый материал, так как он явно легко воспламеняемый. Ещё до этого, у меня был приступ смеха. В своей проповеди зови-меня-Арнольд викарий сказал:

— Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его (Зигмунд Фрейд).

Я не знаю, почему он мешает ходить в церковь, занимаясь угнетением людей.

На этот раз он прав, хотя. Я по себе. Я одинока.

Сейчас я действительно нахожусь в депрессии. Я просто смотрю на угнетающую пустоту жизни. Длинною, подобной тёмной улицы жизни, достигающей расстояния иллюзии-города.