– Хотя я думаю, это придало бы твоей мести особую остроту – оставить голого и покрытого шрамами мужчину в жалком состоянии в его собственном кабинете.

 Сердце перевернулось у нее в груди. Пора это заканчивать.

 – Или … – сказала она, подходя к двери – мы могли бы вести игру в более удобном месте, например, в твоей спальне, где я могла бы, в свободное время, поцеловать твои шрамы, чтобы сделать их лучше.

 Она повернула ключ.

 Спенсер подумал, что она хотела бросить его здесь, когда услышал щелчок замка. А потом он осознал ее слова и резко повернулся, не веря своим ушам.

 Но ее открытую улыбку нельзя было неправильно понять. Она прощала его. Она хотела его. Она давала ему шанс.

 Не говоря ни слова, он в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и, схватив ее в охапку, поцеловал со всей лихорадочной потребностью, которую подавлял всю неделю. Нетерпеливый ответ Эбби решил ее судьбу. Сегодня вечером он по настоящему сделает ее своей женой, и к черту завтрашний день.

 К тому времени, когда он отстранился, Спенсер дрожал от силы своего желания, а Эбби нетвердо держалась на ногах.

 – Пойдем наверх – прошептал он. Мужчина потянулся мимо нее, чтобы открыть дверь, выглянув, он с облегчением увидел, что вокруг никого не было, кроме лакея, спящего в конце коридора у ближайшей парадной.

 – Так как у меня нет намерения одеваться и дать тебе шанс передумать, моя милая, – продолжал он, – мы должны подняться к моей спальне по черной лестнице. На всякий случай, если кто–то из слуг еще не спит. Было бы неловко, если бы нас поймали в таком виде.

 – Возможно, неловко для тебя – сказала она хриплым шепотом. – Я полностью одета.

 – Это ненадолго – пообещал он, потянувшись к ее платью.

 С хихиканьем она метнулась через дверь и, очертя голову, бросилась к служебной лестнице. С проклятьем Спенсер помчался за ней, но она не замедлила свои шаги, пока она не пролетела в дверь, ведущую на лестничную клетку. Когда она немного замешкалась, чтобы оценить свое положение, он поймал ее. Прежде, чем она смогла убежать, он стянул с нее платье и перебросил его через свое плечо.

 Но когда он потянулся к нижней юбке, она вырвалась на свободу и со смехом побежала вверх по лестнице, опередив его. Он следовал за ней более медленно, хотя не смог сопротивляться и выкрикнул – я не возражаю, чтобы ты бежала, моя дорогая, если ты уже будешь голой, когда я догоню тебя.

 Сверху до него доносились перезвоны ее смеха, затем смех резко оборвался, когда Эбби исчезла в двери, ведущей в коридор наверху. Когда ему пришло в голову, что, если, на самом деле, она решила помучить его, то могла запереться от него в его спальне, он ускорил свой темп. К тому моменту, когда он добежал до своей комнаты и ворвался через открытую дверь, она уже сняла нижнюю юбку и снимала второй чулок.

 Уронив чулок, она выпрямилась с приглашающей улыбкой. Он остановился, его рот пересох от вида Эбби, одетой в одну сорочку. Она все еще носила этот проклятый тюрбан, но все остальное…

 Всемогущий Господь на небесах, она являла собой нечто особенное. Ее сорочка представляла собой тоненький клочок муслина, плотно облегающий ее груди. Таинственные тени на ткани намекали на ее соски и темный треугольник между ее ног. Обрамленная золотой драпировкой и дубовыми столбиками его кровати, она выглядела гораздо более эротично, чем любая распутница в его тайных кинетоскопах. За исключением одного.

 – Сними это – прорычал он.

 Ее взгляд стал чувственным, когда она потянулась к тесемкам сорочки.

 – Нет, не это. Я хотел сказать, … да и сорочку тоже, но сначала этот отвратительный тюрбан.

 – Отвратительный? – Она подняла руку вверх, чтобы вынуть булавки из тюрбана.