Может тут что-то все-таки найдется?

Я принялся открывать все шкафы подряд, заглянул даже в кладовку, которая встретила меня пустотой. Вещи отсюда как будто вывезли. Может быть, хозяева квартиры сумели эвакуироваться? Ну, им же лучше, надеюсь, они нормально устроились.

От безысходности заглянул на балкон, и чуть не хлопнул себе по лбу, увидев бельевую верёвку. Сбегал в ванную, глянул из интереса на стиральную машину. Ну да, она самая простая, режима сушки тут нет, да и вообще не похоже, чтобы в доме обеспеченные люди жили, скорее простые работяги. Где им ещё белье-то сушить, как не на балконе?

Срезать не стал, аккуратно распутал узлы, и получил несколько метров достаточно толстого каната. Пропустил между пальцами, проверяя, не перетерся ли он где-нибудь. Но нет, все было в порядке.

Но спускаться самим по верёвке нельзя. Контейнер весит килограммов двадцать, я же в четыре-пять раз больше. Уж лучше той, что из простыней обойдёмся.

— Всё-таки весь забрать хочешь? — спросила Ника.

— Точно, — кивнул я. — Так, сейчас ты спустишься, и будешь эту штуку принимать. А я потихоньку буду отпускать его сверху на верёвке. Ты идти сможешь?

— Смогу, — кивнула она.

— Ну давай, — пожал я плечами.

На то, чтобы превратить четыре пододеяльника в грубое подобие веревки, ушло минут пять. Сбросил ее вниз, обвязав вокруг вбитого в стену крюка. Спускаться придется осторожно, потому что может не выдержать, поэтому упираться придется в стену.

Впрочем ничего, Ника спустилась. Я же перебросил контейнер через оконный проем, и стал потихоньку стравливать его. Несколько секунд поупирался ногами в пол, а потом девушка приняла его, и опустила на землю.

Тогда и я спустился. Веревка под моим весом трещала, но не рвалась. Когда я оказался внизу, девушка уже успела развязать узлы, собрать верёвку в моток и повесить его на свой рюкзак. И правильно, пригодится. Мало ли что ещё придется с ее помощью делать.

Земля была сырой, и колеса контейнера в ней банально вязли, да ещё и кустарник и высокая трава тоже мешали его тащить. Так что я выволок нашу ногу на асфальт, и дальше дело пошло гораздо проще.

К моему удивлению, контейнер практически не дребезжал, его составные части оказались хорошо подогнаны, без люфтов. Да и катился он не так тяжело, так что я с этим справлялся. Единственная проблема была в том, что Вероника хромала. Это плохо. Это значит, что она в ближайшее время не боец. И ей придется отсиживаться на базе.

Зомби на проспекте были, но не так много, как во дворах или в домах. Нет, все-таки в большинстве своем наружу они выбираются по ночам, а вот светлое время суток пережидают внутри. Тем более, что тут ещё и неслабо так парило.

Есть у меня ощущение, что ближе к ночи опять пойдет дождь, может быть, даже с грозой. И это плохо, но с другой стороны, мы сможем набрать воды. Можно соорудить примитивный фильтр, прокипятить ее, и пополнить запасы. Хотя пока что в воде мы не нуждались, благодаря той, что нашли в рюкзаках убитых нами диггеров.

Ника морщились, но продолжала упрямо передвигать ногами, а я, наклонившись, толкал перед собой контейнер. Неужели обезболивающее не действует? Или что такое?

— Нормально все? — спросил я.

— Нога болит, — пожаловалась она. — А сам-то как? Тебя ведь тоже порезали.

— Да нормально, — пожал я плечами, прислушавшись к своим ощущениям.

Главной проблемой было то, что она рассекла слой подкожной брони. Она, конечно, обладает свойством к самовосстановлению, но на это время нужно.