Ощутив тяжесть в груди, я хотел было закрыть папку, как вдруг заметил за правым ухом девочки маленький розовый кружок.

– Что это?

– Слуховой аппарат. Ко всему прочему Айрит была и глухой. Частично на одно ухо и полностью на другое.

– О Боже! – Я закрыл папку. – Айрит Кармели. Итальянка?

– Израиль. Ее отец – какая-то шишка в израильском консульстве. Вот почему там в Управлении все с ума сходят, чтобы вытянуть хоть одну ниточку.

– Прошло больше трех месяцев. В газетах я не встретил об этом ни слова.

– И не встретишь. Прессе ни о чем не сообщалось. Дипломатический этикет, видишь ли.

– Да, и в самом деле висяк. Абсолютно холодный.

– То есть настолько, что хоть в меха кутайся. Только это не поможет. Еще что-нибудь скажешь?

– Он никуда не торопился. Я имею в виду, что девочка была похищена почти сразу после прибытия. Когда ее видели в последний раз?

– Никто не знает. После того как детишки высыпали из автобуса, начался, сам понимаешь, кавардак. Ведь не ожидалось никаких неприятностей – они выезжали туда раньше, и с детьми ничего не случалось.

– Как убийце удалось пробраться туда незамеченным?

– По одной из боковых дорог, наверное. Их там хватает: со стороны Вэлли, потом от Санта-Моники плюс еще развилки в конце бульвара Сансет. Заметь, что дороги и зона пеших прогулок везде разделяются широким поясом зелени с отдельными разрывами, так что подонок, будь он на машине или на своих двоих, должен хорошо ориентироваться на местности. Если он прибыл на колесах, автомобиль ему пришлось оставить где-то довольно далеко, поскольку в пыли проселков поблизости от места убийства не было обнаружено никаких следов шин.

– Итак, он паркуется, проходит сквозь заросли и отыскивает полянку, откуда может следить за детьми. А на более отдаленных дорогах что-нибудь заметили?

– Ничего особенного – по ним слишком интенсивное движение. К тому же никто не бросился сразу изучать каждый дюйм, ведь поначалу все были просто заняты поисками отставшего ребенка, мысль о преступлении никому и в голову не приходила. Позже, когда к учителям, спасателям и поисковикам с собаками присоединился отец девочки и сонм его сослуживцев, там вообще невозможно стало что-либо распознать.

– Какие-нибудь детали были на месте преступления?

– Фактически ничего, за исключением мелких обломков веток, про которые лаборатория говорит, что вместе они могли составлять нечто вроде метлы или веника. Видимо, эта тварь еще и подмела за собой.

– Аккуратист. Это соотносится и с тем, как он расположил тело.

Я заставил себя еще раз всмотреться в фотоснимки, пытаясь представить склонившееся над девочкой дьявольское лицо, хотя и знал, что мы имеем дело вовсе не с демоном, а с человеком. Натурой артистической. Предусмотрительной. Аккуратной.

– Удушение и последующее размещение тела жертвы обычно свидетельствуют об изнасиловании. Есть ли уверенность в том, что его не произошло?

– Полная. Она была и осталась девственницей. А потом ты и сам знаешь, как насильники обходятся с телом: раздвигают жертве ноги, выставляя гениталии на всеобщее обозрение. Тут же все наоборот, Алекс. Когда я увидел первый снимок, поза показалась мне просто нереальной, будто лежит кукла.

– Игра в куклы, – слова эти почему-то получились у меня хриплыми.

– Прости, что пришлось взвалить на твои плечи еще и это.

– Насколько умственно отсталой она была?

– В деле утверждается, что «незначительно».

– Похищена и унесена на милю от сверстников. Сколько она весила?

– Восемьдесят фунтов.