— Это правда?

— Правда, — кивнул Джей и посмотрел на часы. — Ты знаешь, что Азазил силен, Ари. Ты знаешь, что мы не знаем, насколько. Но мы знаем, что сил Азазила хватает, чтобы менять события прошлого.

Ее глаза расширились от его слов. Азазил мог управлять временем? Мог менять события? Джей серьезно?

— Я не шучу, — ответил он. — Несколько раз султана не устраивала судьба, которую навязали, и он возвращался в прошлое и исправлял путь Важного.

— Просто отправлялся в прошлое? Вот так?

— Нет. Не так. По легенде, у Азазила от этого не остается сил. И он становится слабым, почти как человек. Подумай. Ему нужно проверить, чтобы все соединенные пути изменились, чтобы не помешать Важному и им. Никто не знает, видит ли Азазил, какой должна быть судьба, или знает, когда судьба сходит с верного пути. Думаю, многие хотели бы верить во второе, это значило бы, что у Азазила меньше сил. Как бы там ни было, Азазил знал, что Шекспиру суждено большее. И он изменил историю, что создал Белый король. Когда такой сильный джинн использует много сил на Важном, это оставляет след. Шекспир среди нескольких Важных со следом Азазила. Представляешь литературу без влияния Шекспира?

— Это все верно… но… это безумие.

Джей пожал плечами.

— Как и Азазил. И он хранил эти часы как трофей за переписанные судьбы. В каждых часах песок мира, что он исправил. Считалось, что у песка есть магия. Часы Шекспира были украдены из замка Азазила и появились на черном рынке.

Ари все поняла, ее глаза расширились сильнее.

— И это они?

Ухмыляясь, Джей кивнул.

— Но они стоили состояние, а твой папа хранит их в шкафу. А если кто-то решит украсть?

— Он остановил их, — Джей указал на угол комнаты, Ари посмотрела на красную бутылку с длинным горлышком, стоящую на черном шкафу. Энергия, которой была мисс Мэгги, пульсировала вокруг бутылки. Ей стоило научиться различать энергии джиннов, иначе это ее погубит.

— Там джинн?

— Да. Теруз. Наше племя помогало ему, но он все еще в укрытии. Он защищает сокровище. В обмен на скрытие тут Теруз защищает наши сокровища.

— Милая сделка, — выдохнула Ари, голова была перегружена. Она пыталась скрыть, как нервничала в доме, где был так сильно выражении мир джиннов. Ари скользнула взглядом по картинам. Она лишилась дыхания. Не веря глазам, Ари отошла от Джея и замерла перед картиной, вытянула шею, чтобы увидеть. — Кто это? — тихо спросила она, глядя на почти эротичное изображение красивой женщины с длинными темными волосами. Она была обнаженной, чувственно нависла над мужским телом, которое прижимали к полу, казалось, невидимые руки. Его глаза смотрели на нее с похотью, он глядел на потрясающую фигуру на нем, не замечая жестокости в темном взгляде женщины. И Ари знала, что эта женщина была джинном. Знала.

Джей кашлянул, встав рядом с ней.

— Папа повесил это, чтобы напоминать, что нельзя терять осторожность.

Его голос был хриплым, Ари оглянулась на стража. Его лицо было напряженным от эмоций. Она не дала себе коснуться его, ему бы не понравилось.

— Это картина первого джинна — суккуба. Лилиф. Оттуда получили название суккубы. И моя мать.

— Мне жаль, — прошептала Ари. — Я не хотела поднимать больную тему, просто… она выглядела знакомо, — как женщина из снов. Женщина и ее брат.