— У нас тут? Накурено? Ага. Вот, сама погляди, — ответил Джекки на реплику второй половинки, повернув голову налево.

Там Джерри Перкинс развалился в массажном кресле, издающем мягкую успокаивающую вибрацию, похожую на урчание котёнка. Мечтательно запрокинув голову, Перкинс курил трубку. Джекки с осуждением покосился на то, как широкая грудь Кита плавно вздымается, впуская в лёгкие вредный и опасный табачный дым, а затем густое облако вырывается из его губ, словно пар из гейзера. Варварскую для XXII века привычку, приобретённую во время службы на флоте, Кит сократил до одного-двух основательных перекуров в день. Но полностью от неё избавляться — даже и не думал.

Кит, почувствовав, что на него смотрят, приветственно махнул рукой.

— Цёмки-бомки, Мэйли.

— Ага. И тебе привет, здоровыло, — ответил за супругу Джекки. — Ну хорошо, любимая. Целую тебя. До встречи вечером. В этот раз — обещаю.

— Что, опять пилила тебя? — тут же поддел друга Перкинс. — Ничего не поделаешь, терпи. Прелести семейной жизни. Не всем дана радость свободы, приятель. Лишь тем, кто в прошлой жизни накопил отменную карму. Может быть, тебе повезёт в следующей.

— Ах, ну да. Я же забыл, что предел человеческий мечтаний — это участь самовлюблённого бродяги, который проводит всё свободное время в пабе за просмотром матчей «Ливерпуля», — в привычной между этими двумя шутливой манере парировал Ву.

— Это так. Первый закон Перкинса, — согласился Кит, глубокомысленно воздев палец.

— Ты бы лучше бросал свою отраву и размял немного свои жирные бока. Посмотри вон на Тёрнер. Неспроста говорят, что лучший отдых — это смена вида деятельности.

Пока они переговаривались, Саша перешла от скручиваний к подтягиваниям на турнике. Поддерживать хорошую физическую форму, что бы ни происходило и как бы ни поджимало время — это железное правило соблюдал каждый настоящий астронавт. А Тёрнер всё ещё считала себя таковым.

— А что, — гаркнула она, уверенно выполняя шестнадцатое по счёту подтягивание, а затем делая ещё по одному после каждого следующего слова. — Здорово… помогает… проветрить… мозг.

Она не была с ними до конца искренней. После изнурительного марафона, который представляла собой эта неделя, казалось, что мозг уже ничто не может проветрить. Закрывая глаза, Саша видела лишь схемы, модели, формулы и бесконечные цифры. Не она одна была выжатым лимоном. В таком же состоянии пребывала вся команда. Ребята, впрочем, держались бодрячком.

Сезар Сабио — филиппинец примерно пятидесяти пяти лет, грубыми и загорелыми чертами лица похожий на рыбака (на самом деле — один из самых опытных и талантливых их инженеров) — медитировал, прикрыв глаза, и не обращал никакого внимания на суету вокруг. Сёстры-близняшки из Беларуси, Инга и Ксюша, занимались капоэйра под бдительным оком Карлоса Сильвы, ветерана AEB, который был столь же опытен в традиционных бразильских танцах, как и в космическом кораблестроении.

— Молодцы они, правда? — будто прочитав Сашины мысли, молвил Кит. — Каждый — талантище. А главное — выкладываются по полной. Никогда ещё не работал с такой бомбезной командой.

— С ними можно горы свернуть, — подтвердил Джекки.

— Это точно, — согласилась Тёрнер, принимая положение для отжиманий.