Он приземляется на табурет с таким шумом, что все посетители кафе и бармен смотрят на нас. Женщина в белом коротком халате, которая убирает грязную посуду со столов, тоже смотрит на нас. Мне нравится, когда на меня обращают внимание женщины.

Без дальнейших предисловий я рву из кобуры «беретту». Я облизываю языком губы, чуть наклоняю голову вправо и подергиваю нижней губой, словно хочу всем продемонстрировать свои зубы. Я нервный. Я очень нервный. И лучше не пытаться проверить, насколько я нервный, чтобы начать палить в общественном месте. На меня смотрят четырнадцать пар глаз. Некоторые из них обеспокоены. В некоторых читается ужас. Они не знают, за кем из них пришли. Они не знают, по ком сегодня прозвонит колокол.

Я кручу головой, будто воротник рубашки режет мне шею, потом прохожу к стойке бара. Пистолет смотрит вперед – он как бы ни на кого конкретно не нацелен. Он нацелен сразу на всех.

– Где Свинтус? – цежу я сквозь зубы. Я произношу эти два слова негромко, но меня слышат все. Только бармен оказывается настолько смелым, что переспрашивает:

– Кто? Кто вам нужен?

У парня деловой подход. Кто вам нужен? Кому вы хотите вышибить мозги вашим чудесным пистолетом? Сейчас я его позову, он отлучился в туалет. А вы посидите пока, выпейте чашечку кофе по‑турецки. У нас чудесный кофе...

– Свинтус, – повторяю я, одарив бармена взглядом бешеных глаз. – Еще его зовут Петя... Где этот пидор?!

Посетители несколько расслабляются. Их не зовут Петя. Это не за ними. Некоторые даже пытаются начать есть, но получается что‑то неважно. Слишком трясутся руки, чтобы удержать на весу вилку с сосиской.

– Это какой Петя? – бармен берет на себя роль посредника.

– Это пидор, толстый усатый пидор, – сообщаю я. – Иногда он пасет здесь свое жирное тело.

– По‑моему, его сейчас здесь нет, – осторожно замечает бармен. Дурак, это я и сам вижу. Как только я влетел в «Босфор», я сразу же понял, что Пети здесь нет и мне придется ломать комедию, приманивая его своими истерическими воплями, как охотник подманивает утку манком. Я был охотником.

– Я урою этого мудозвона! – кричу я. – Эта трусливая погань от меня не спрячется! Я забью ему свой ствол в задницу, и никакой Артур не спасет Свинтуса!

При упоминании Артура бармен меняется в лице. Кажется, он начинает понимать.

– Так ведь нет здесь ни Пети, ни Артура, – говорит он.

– Нет? Тогда я сяду здесь. – Я показал стволом «беретты» на ближайший столик. – И буду там их ждать. Пока они не заявятся. И тогда жирная скотина...

Сзади открывается дверь, и внутрь просовывается чья‑то длинная прыщавая физиономия. Я резко поворачиваюсь назад, хватаю парня за шиворот, втаскиваю в «Босфор» быстрее, чем он может что‑то сообразить. Дверь бьет его по икрам.

Я толкаю его к стойке и снова поворачиваюсь лицом к почтенной публике. Новоприбывший бел лицом, как стиральная машина «Аристон». Я всматриваюсь в него и с сожалением говорю:

– Нет, это не Свинтус...

– Может быть, вы зайдете попозже? – предлагает бармен. – Когда Петя подъедет... Я скажу, что вы заходили. Как ему передать – кто его спрашивал?

– Кто его спрашивал? – Я ухмыляюсь. – Скажи, что приходила его смерть. Вот так... А зовут меня Костя.

– Хорошо. – Бармен спокоен. – Я так и скажу.

– Я не буду далеко отъезжать, – говорю я, начиная отступление к двери.