Удар был показательным и, наверняка, должен был заставить задуматься тех, кто наблюдал за событиями из вражеского лагеря. Благодаря тому, что пики моих братьев были длиннее, причем чуть ли не на два метра, прежде чем мятежный воин мог отрабатывать, он уже получал удар, который мог и не убить всадника, но свалить его. А на большой скорости, да в доспехах… Кто-то и от такого удара помрет, ну а кого кони потопчут.

Но был еще один выигрышный момент — братья разряжали свои арбалеты, прежде чем сшибиться. Они не стреляли в воинов-противников, но коней ранили. Животным пришлись не по нраву такие расклады, что еще до боестолкновения, они уже получали болт в свою плоть, потому кони артачились, сбивали строй, а иные и впадали в бешенство и «понесли» своих наездников.

Половцы же попробовали пострелять из почти что безопасного расстояния, но, поняв тщетность своей стрельбы, а так же прочность доспехов братьев, как и конских, которые не давали преимущества степным стрелам, кипчаки бросили это занятие. Шанфрон, критнет, пейтраль, круппер, ну а по русски: брони морды, шеи, груди, крупа, были далеко не у всех наших коней. Но передовые лошади, которые представляли собой ударный кулак, были облачены в доспех, пусть только в кольчужном исполнении.

— Вот же неуемные! Все им мало! — усмехнулся я, когда увидел, что мои воины стали быстро собирать трофеи, выставив заслон от возможных новых атак.

Делали это быстро и, я бы даже сказал, что профессионально. Остатки атакующих моего отца сотен погрызенными собаками оттянулись к своему лагерю, а сам Богояр спешно приближался к холму.

— Лучники товсь! — прокричал я, чуть подумал и добавил. — Пороги товсь!

Если атака неприятеля будет продолжена, или новые силы вступят в бой, то можно пресечь ее заградительными пусками стрел и камней.

Построение в две линии, не меньше чем по тысячи в каждой, стало формироваться впереди лагеря мятежников сразу, как только в бой вступил Геркул. Но это происходило не так быстро, чтобы осаждающие могли надеяться на уничтожение отряда обороняющихся. Ну и Геркул не стал сильно испытывать судьбу, а отдал приказ на отступление. Вот только добытые трофеи несколько отягощали моих братьев.

Мятежники пошли в атаку. За этим можно наблюдать завороженно, если бы только надвигающиеся линии тяжеловооруженных воинов не были опасны для меня и моих союзников.

— Триста шагов! — прокричали в строю уже выстроившихся не меньше чем трех сотен лучников.

Достали луки и изготовились к стрельбе и те воины, чья специализация быть конными ратниками.

Геркул с тремя сотнями братьев стремился уйти от наседающих на него преследователей, но мятежникиначали настегать союзников.

— Двести шагов до врага! — выкрикнули вновь.

— Бей навесом! — кричал Алексей, взявший, что уже обычно, командование лучниками на себя.

Рой стрел устремились в неприятеля в то время, как Геркул колонной повел ратников в место, оставленное без ловушек, ям и рогаток с кольями. Он потратил еще время, чтобы воины выстроились по десять ратников в ряд. Вот и выходило, что мятежники почти нагнали Геркула.

Были бы мы готовы к такому подарку, как оторвавшаяся от основного войска конница врага, так и засаду сладили.

— Ждем, пока дойдут до первой отметки, пороки зарядить, но не отпускать! — выкрикнул я.

Все поле предстоящего сражения было размечено и командиры расчетов катапульт знали взгорок, камень, куст, служащие ориентирами.

Стрелы дали незначительный эффеки, но до двух десятков мятежных воинов были выключены из строя, возможно некоторые из них и навсегда. Сознательно я задержал приказ пустить камни из катапульты. Не хотел, если и без того братья-соратники смогут убежать, показывать возможности наших метательных орудий. Пусть даже противнику и стало известно о применении порогов при атаке на ладьи.