|
Голос его звучал ровно и неторопливо, с уверенностью, которой он не чувствовал. – Хэлло, рейс 714! Говорит Ванкувер. Меня зовут Поль Трэливен, я – шеф пилот авиакомпании «Кросс Кэнада». Моя задача – научить вас управлять этим самолетом. Я не думаю, чтоб у нас было много проблем. Если не ошибаюсь, я говорю с Джорджем Спенсером. Я хотел бы услышать подробнее о вашей летной подготовке, Джордж. На Бардика, стоявшего сзади, напал приступ нервной лихорадки. Отвислые щеки его честного лица тряслись без остановки. 7. 03.25 – 04.20 Спенсер напрягся, бросив непроизвольный взгляд на девушку, сидевшую в соседнем кресле. Она не сводила с него глаз, блестевших в зеленоватом свете приборных панелей. Спенсер отвел взгляд, внимательно вслушиваясь в сообщение с земли. Трэливен продолжал: – Например, сколько у вас часов налета? В радиограмме говорится, что вы летали на одномоторных боевых самолетах. Летали ли вы когда нибудь на многомоторных машинах? Хотелось бы это услышать от вас, Джордж. У Спенсера настолько пересохло во рту, что он едва мог говорить. Откашлившись, Спенсер ответил: – Хэлло, Ванкувер! Я – 714. Рад слышать вас, капитан. Но, пожалуйста, давайте не будем обманывать друг друга. Я думаю, мы оба сознаем ситуацию. Летал я только на одномоторных самолетах, «Спитфайрах» и «Мустангах» – всего у меня около тысячи часов налета. Но это было тринадцать лет тому назад. Как поняли меня? Прием. – Пусть это вас не волнует, Джордж. Это как умение кататься на велосипеде – никогда не забывается. Подождите минуту. В диспетчерской, на земле, Трэливен отключил микрофон и взглянул на лист бумаги, протянутый ему диспетчером. – Постарайся вывести его на этот курс. ВВС увидят его на радаре. Помолчав, диспетчер сказал: – Судя по голосу он сильно взвинчен, да? – Да, но как бы ты чувствовал себя в его шкуре? Сдержав усмешку, Трэливен продолжил: – Мы должны вселить в него уверенность. Без этого у него нет никаких шансов. Чтобы ни случилось, он не должен потерять присутствия духа. Давай потише, хорошо? – обратился он к говорившему по телефону помощнику диспетчера. – Если этот парень не будет четко меня слышать, то моментально разразится катастрофа, и мы уже ничего не сможем сделать. Он повернулся к радиооператору. – Все что угодно, но мы не должны его потерять! И Трэливен опять включил микрофон: – 714! Говорит Трэливен. Вы ведь сейчас на автомате? – Да, капитан, – последовал ответ. – Хорошо, Джордж. Ты можешь на минуту отключить автопилот, почувствовать машину и попробовать управление. А после небольшой практики мы немного изменим ваш курс. Но сначала внимательно выслушайте меня. Когда ты возьмешь управление на себя, тебе может показаться, что машина реагирует тяжелее и медленнее, чем боевые самолеты. Пусть это тебя не беспокоит, так и должно быть. У вас там вокруг полно самолетов, так что все делайте аккуратно и осторожно. Все время контролируйте свою скорость и не давайте ей упасть ниже 120 узлов, пока не выпущены шасси и закрылки, иначе вы потеряете управление. Я повторяю! Не давайте скорости упасть ниже 120 узлов! Так, еще один момент. У вас там есть кто нибудь, чтобы вести переговоры по радио и не отвлекать вас от управления? – Да, Ванкувер. Рядом сидит стюардесса, и она будет вести переговоры по радио. Начинайте, Джанет! – Хэлло, Ванкувер. Говорит стюардесса, Джанет Бенсон. Прием. – О, это вы, Джанет, – сказал Трэливен. – Я мог бы узнать ваш голос из тысячи! И так, вы будете помогать Джорджу общаться со мной. |
