– Увлекательное, должно быть, занятие.

– Еще как! Откуда ты знаешь Маргейта?

– Я его не знаю. Эти два куска не складываются.

– Разве? Я был готов поклясться, что складываются. Тогда откуда тебе известно, что его зовут Кролик?

– Ты сам так его назвал, Рэй.

– Не называл. Я сказал – Джордж.

– Верно. Первый раз ты назвал его Джорджем, а второй – Кроликом.

Рэй покачал головой:

– Не было такого. Наоборот, я специально не называл его Кроликом. Проверял, знаешь ли ты его прозвище.

– Значит, нечаянно проговорился.

– Да, кто-то проговорился. – Рэй взял шляпу, расправил и надел ее. – Ну, мне пора домой. Можешь выпускать свою знакомую из заключения. Могла бы и не прятаться, в наше-to время. – Он вздохнул. – У воров и барыг и виды из окна красивые, и женщины. У меня в ванной только мою бабу и найдешь. А из окна я вижу одну лишь веревку с бельем, а если белья нет, то саму миссис Халихен. Первое даже предпочтительнее. Да, никакого тебе удовольствия в жизни, не то что некоторым.

– Представляю.

– Да уж. Знаешь, Берни, чертовски не хочется видеть тебя в тюряге по делу Колкэннонов. Кролика загребли, и хорошо. Тебе-то зачем страдать? Улавливаешь?

– Договаривай.

– Кое-какую ниточку я нащупал. Но если мне обломится за старания, я могу о ней и позабыть. Теперь улавливаешь?..

Еще бы не уловить!..

Я снова запер дверь на все замки, подошел к ванной и крикнул, что на горизонте чисто. Мэрилин, конечно, слышала весь наш разговор и, очевидно, окончательно убедилась, что я не имею отношения к убийству Ванды Колкэннон. Но она знала, что ее брат тоже к нему не причастен, и теперь ей хотелось одного – вызволить его из беды.

– Кто еще работал с Кроликом? – спросил я.

– Один парень.

– Вы его знаете?

– Да, но я – не трепло какое-нибудь.

– Я тоже. Очень может быть, что полиции уже известно, кто это.

– Кролик – не доносчик.

– Его могут заставить. Самый твердый орешек, и тот в конце концов раскалывается. Кроме того, полиция может и без Кролика обойтись. Позвонит какой-нибудь стукач – и готово.

– А тебе зачем его знать?

– Объясняю. Где гарантия, что после дележа добычи этот самый парень опять не полез к Колкэннонам? Чтобы еще разок поколдовать над сейфом? Да еще с собой кого-нибудь прихватил.

– А-а... – Она приложила палец к подбородку, задумалась. «И зачем она лепит столько краски на глаза, – подумал я, – они у нее и без того большущие». – Вряд ли, Харлан на это не способен.

– Значит, Харлан?

– Да, Харлан Риз, они вместе там были. Говоришь опять полез к Колкэннонам? Нет, он бы сказал брату.

– А может, они вдвоем... по второму разу?

– Ты все еще думаешь, что это Кролик убил?

– Я этого не говорю. Но откуда у вас такая уверенность насчет Харлана Риза?

– Кролик был там только один раз. Я в этом уверена.

Я не стал больше допытываться. Потом зашел разговор о возможности существования третьей группы грабителей. По мере изложения этой гипотезы, родившейся у меня с Каролин, я все больше чувствовал ее зыбкость, как зыбок, непонятен загадочный Третий убийца в «Макбете». Двое юных варваров шляются ночью по крышам в поисках добычи, неожиданно натыкаются на разбитое окно-фонарь, залезают в дом, обшаривают уже разграбленное жилище и, уходя, на всякий случай убивают хозяйку.