К тому же блондинка снова поспешила на помощь:

— Присоединяйтесь! Мы пока расслабляемся аперитивом и подумываем, где бы поужинать.

— Если мне позволено будет дать совет — в двух минутах ходьбы приличный японский ресторанчик. То есть я, наверное, не слишком точно выразился — он здесь же, в отеле, надо просто перейти через холл. В устах иностранца это, наверное, большая дерзость — рекомендовать ресторан коренным москвичам, но этот я знаю очень хорошо. Всегда останавливаюсь в «Рэдиссон» и всегда хожу к ним есть жареные пельмени. Очень вкусно.

— Да-да, там совсем недурно и, кстати, имеются отдельные кабинеты — не люблю есть, когда на тебя пялится целое стадо голодных самцов.

— Их можно понять.

— Нельзя.

— Вы еще не слышали сентенцию про Мону Лизу?

Михаил Ростов разомкнул уста впервые.

Он заговорил негромко, но так неожиданно и с такой откровенной, подчеркнутой иронией, что оба собеседника на несколько секунд ошеломленно замолкли.

Первым пришел в себя молодой человек:

— Про Мону Лизу? Вы ведь что-то говорили именно о ней, когда я подошел к столику?

— Это камешек в мой адрес. Вернее, одной моей сентенции, как определяет ее Михаил Борисович.

— Сентенции?

— Все очень просто. Когда в музее вы видите Мону Лизу, вы же не тянете к ней свои жирные, похотливые ручонки? Отчего же при виде красивой женщины вам обязательно неймется ее облапать?

— Этот вопрос, как я понимаю, вы задаете некоторым… скажем так… особо настойчивым мужчинам?

— Вот именно. К сожалению, численность стада довольно велика — поэтому я и предпочитаю ужинать в отдельных кабинетах.

— О! Значит, мое предложение принимается?!

— Я, пожалуй, не против суси, а ты, малыш? Сейчас он скажет: «Миллион раз говорил тебе, не называй меня „малыш“»…

— Неужели? Я — это не слишком смело? — счел бы за счастье услышать подобное в свой адрес.

— Пожалуй, у вас есть все шансы пополнить стадо.

Впервые с момента их знакомства Михаил Ростов внимательно посмотрел на молодого британца.

Впервые же в его голосе прозвучали нотки если не симпатии, то сочувствия.

Этого, впрочем, оказалось достаточно — англичанин улыбнулся понимающе и пошел дальше, едва заметно подмигнув.

Дама шествовала впереди, направляясь через холл отеля к гирлянде приветливых фонариков у входа в китайский ресторан.

Многочисленное «стадо» праздно фланирующих особей мужского пола хранило олимпийское спокойствие.

Михаил Ростов искоса взглянул на британца — тот улыбнулся в ответ.

Похоже, они без слов поняли друг друга.

Раздражение Ростова заметно пошло на убыль.

— Я могу называть вас «доктор Ростов»? — поинтересовался молодой человек пятнадцатью минутами позже, когда, расторопно приняв заказ, миловидная девушка в кимоно церемонно удалилась.

— Нет.

Англичанин удивленно вскинул брови.

Ему казалось, что мосты наведены.

Молодой русский ученый Михаил Ростов, знакомства с которым он действительно настойчиво добивался, открыт, как устрица на бретонском столе.

Осталось только слегка сбрызнуть ее уксусом или лимонным соком.

Однако Михаил улыбался:

— У меня нет докторской степени. И даже кандидатской. у вас на Западе доктор — значит, «остепененная» персона.

— Однако по образованию вы врач?

— И по роду деятельности тоже.

— Разве в России не принято обращаться к врачу — ^ «доктор»?

— В этом смысле — да, принято.