После долгих раздумий я согласился, потому что не очень верил в то, что мина вообще взорвется.

Бочонок с порохом закопали посередине дороги, шнур пропустили через несколько мушкетных стволов, которые тоже закопали. Сами спрятались в рощицах по обеим сторонам дороги, а Мигеля я отослал на сотню метров вперед, наблюдать за дорогой.

К сожалению, точно времени появления конвоя нам не было известно, поэтому приходилось рассчитывать только на везение. При худших раскладах сидеть в засаде пришлось бы целый день, а может и не один.

Время потянулось как резина, по дороге тянулись редкие крестьянские телеги и пешеходы, а чертовой герцогини все не было. К счастью, по рощицам никто не шастал и нас не замечали. Пока не замечали.

День шел к вечеру, я уже почти отчаялся, вдобавок промок и замерз как собака. Де Брас полностью разделял мои чувства и только и делал, что матерился как сапожник, правда по-французски. Настроение товарищам слегка поднимали ударные дозы самогона, а я, лишенный гребанной судьбой этой радости, злился еще больше.

Но провидение в очередной раз выручило, к исходу дня прибежал запыхавшийся Мигель и сообщил, что конвой с каретой герцогини появился. А скоро послушался грохот колес кареты и стук подков лошадей.

Сухо щелкнули курки карабина и пистолетов, сердце от напряжения почти перестало стучать.

Шум быстро приближался.

Наконец, показалась переваливающаяся с боку на бок на колдобинах карета. Впереди ехало два сплошь замызганных грязью всадника, еще шестеро сзади.

Я прицелился в головных: при везении, картечь могла срезать обоих. Лежавшие рядом Саншо и Мигель тоже приложились к своим мушкетам. По уговору, в карету никто не должен был стрелять, первые выстрелы доставались только сопровождению. А мину д'Артаньян должен был взорвать впереди процессии.

— Какого черта… — зло прошептал я. — Давай, гребаный гасконский болван!

Но взрыва все не случалось. Я еще раз чертыхнулся и выстрелил. Обеих всадников вынесло из седла. Захлопали частые мушкетные выстрелы: бешено заржали лошади.

И тут…

Шарахнуло так, что у меня чуть не вышибло перепонки. Грязь, комья земли и клубы дыма изверглись, как из жерла вулкана.

Правда…

Правда взрыв случился прямо под каретой, которая буквально взлетела в воздух, но упала уже кусками.

— Твою же мать!!! — заорал я в бешенстве. — Убью гребанного маньяка!!!

Все очень быстро закончилось. Оставшихся в живых конвоиров побило разлетевшимися кусками кареты.

— Я не знаю почему… — жалобно лепетал гасконец. — Я дергал, дергал, а она почему-то не взрывалась. Я и перестал дергать. А потом как… как взорвалась. Честное благородное слово, я она сама…

У меня от злости отнялся дар речи.

Повинуясь жесту, Мигель нырнул в обломки и вытащил за волосы жутко измочаленное женское тело в залитом кровью платье.

К счастью, лицо у женщины по странной случайности сохранилось не поврежденным.

Сам я никогда не видел герцогиню де Шеврез, поэтому вопросительно посмотрел на де Браса.

Шевалье в очередной раз выругался, сплюнул в грязь и сухо сказал.

— Это не она. Это одна из ее служанок.

Никаких других женских трупов найти не удалось.

Глава 19

Каких-либо свидетельств, проясняющих настоящее местонахождение герцогини де Шеврез среди обломков и на трупах найти не удалось.

Назад возвращались совершенно другим путем. На первой же остановке Арамис подошел ко мне и стал на колено.

Все молчали, в ветках деревьев посвистывал ветер, одинокая ворона кружилась в небе, ее отрывистое, мерзкое карканье еще сильней нагнетало напряжение.

— Ваше преподобие… — тихо и спокойно заговорил Анри д'Арамиц.