Минут через пять щенячьей возни, плотно утоптав снег, говнодавы притомились и остановились. Один потирал кисть, остальные – без повреждений.

    – Вам бы ковры выбивать,– «определил» Андрей.

    – Что верно, то верно,– неожиданно поддержал его «Сосун».– А ты и впрямь крутой! Чей будешь?

    – Свой! – отрезал Андрей.

    Намек на дружелюбие тут же испарился из голоса «Сосуна».

    – Я как чувствовал,– сказал он.– А вы: сами, сами! Топал бы он (кивок в сторону Ласковина) – и хрен с ним! Адрес нам известен.– И, поворачиваясь к Андрею: – Ладно, крутой! Добавишь от себя еще пятьсот!.. Спортсмен!

    Говнодавы гыгыкнули.

    Ласковин усмехнулся.

    – Расценки у тебя,– сказал он, пряча руки в карманы.

    Холодно все-таки, а он без перчаток. А что у вас там в кармашке? А у меня вот… скажем, граната Ф-1!

    – Расценки у тебя… – Андрей согнал с лица улыбку: не шучу – предупреждаю! – Пинок под зад, если на троих разделить,– по полтонны? И по висюлькам – еще по столько же? Этак как бы мне на лимон зелеными не накрутить… прямо здесь!

    Говнодавы заиграли мышцой, но то была бравада. Ласковина они уже попробовали и сообразили, что может быть больно. В жиденьких мозгах заплескались «прогрессивные» мысли: обрызгать «спортсмена» «паралитиком» и втоптать в снежок толстокожими бутсами.

    У «Сосуна» аналогичная мысль тоже мелькнула, кадык задвигался вверх-вниз.

    «А что у вас там в кармане?» «А у меня пистолетик бельгийский…» «А у меня гранатка такая крупненькая. Осколочная, противопехотная, радиус разлета… пены три четверти метра!»

    – Борзой,– почти ласково произнес «Сосун»,– думаешь, мы сами по себе?

    – А что, есть другое мнение? – усмехнулся Ласковин.

    – Ты про Гришавина слышал?

    – Гришавина? Что ж, слыхал про такую… тусовку. Только ты при чем? У серьезной команды и командиры серьезные!

    – Думаешь, на понт тебя беру?

    Андрей шевельнул плечами. Он не сомневался, что «Сосун» не врет. Но был уверен, что и он, и говнодавы где-то в самом низу иерархии. Конь с ними разберется.

    Ласковин медленно (а то как бы с испуга стрелять не начали!) вынул руку из бокового кармана, полез за пазуху, достал визитку, из тех, коими Сипякин снабжал своих, чтобы сыпали вокруг, как репейник – колючки.

    «Охранное бюро „Шлем“». Защита… обеспечение… Дорогие, тисненые, под пленкой, прямоугольнички. Достал, выщелкнул под ноги «Сосуну».

    – Думаю так,– сказал он.– О том, что пацан-студентик трем героям киздюлей навешал, лучше умолчать. А то… уволят по профнепригодности!

    А со мной… договоримся. Увидимся, парни!

    И, повернувшись, не спеша зашагал к воротцам садика. Спина его выражала абсолютную уверенность, но сам Ласковин был начеку, и слух его ловил каждый звук: взвизг расстегиваемой молнии, щелчок предохранителя?

    Но Андрею дали уйти без помех.

    Сделав для надежности крюк, он вернулся к оставленной машине.