– Бывает и лучше.

    Вот сюрприз. Неужели у малышки имеется чувство юмора? Жалко, что она уезжает. Можно было бы неплохо развлечься.

    Андрей еще не знал, какие именно развлечения ему предстоят в ближайшем будущем. Не знал, что доживает последние часы своей прежней жизни. Что завтра утром его карма, или как там ее называют, совершит головокружительный кульбит и швырнет своего хозяина прямо в мясорубку.

    Глава четвертая

    – Опаздываешь,– укоризненно сказал Митяй, когда Ласковин явился в офис на следующее утро. И, потянув носом воздух: – Хорошие духи!

    Нюх у Николая был лучше, чем у его жены. И это существенно облегчало обоим жизнь.

    – Давай к шефу! Конь уже копыто сбил, тебя дожидаясь. Что-нибудь стряслось, Ласка?

    Лаской, бойцовской кличкой, Митяй звал Андрея, только когда беспокоился за него. Лаской в свое время окрестил его Зимородинский. Не от «ласкать», а от крохотного хищника, способного разорвать горло куда более крупному зверю. Раз Митяй обеспокоен, значит, Конь уже в курсе событий.

    Несмотря на ранний час, в офисе было всего человек пять: «привратник» Гена, «бумажный» курьер, секретарша Коня Фарида и бухгалтер Велена Петровна. Дверь в ее кабинет была закрыта, но слышно было, как попискивает компьютер. Трудится Велена Петровна, сушит липовый цвет для налоговой инспекции.

    Из «агентов» – никого. Только Митяй. Впрочем, кто-то может бдеть в кабинете шефа.

    Андрей постучал в массивную, с металлическими полосками сигнализации дверь.

    – Ласковин? – рявкнули изнутри.– Давай входи!

    Шеф был один. Если не считать Абрека. Но тот – это тень Сипякина. Довольно мясистая, впрочем, тень.

    Конь изо всех сил изображал недовольство, но Ласковин по еле уловимым признакам понял, что Сипякин скорее задумчив, чем разгневан. Задумчивый Конь, впрочем, ничуть не лучше Коня сердитого. Задумчив Конь – жди любой пакости.

    Ласковин стоял. Ждал. Конь демонстративно выдерживал паузу, глядя в окно. Что он там видел кроме белых жалюзей, оставалось загадкой.

    Абрек развалился в кресле. Флегматичная рожа наемного убийцы на отдыхе. Когда Митяй сказал, что в этой куче мяса прячутся неплохие мозги, Ласковину поверилось с трудом. Но теперь он убедился, что внешность бывшего боксера и впрямь обманчива. Большая редкость для ветерана этого вида спорта.

    – Сядь,– сухо сказал Сипякин и, отвернувшись от окна, уткнулся в бумаги.

    Андрей ceл, посмотрел на макушку шефа (реденький пух на розовой коже), потом на Абрека. Тот подмигнул: не дрейфь, парень!

    Ласковин взял со стола красочный проспект фирмы «Экзотика-тур», изучил львиный прайд и флегматичного верблюда на фоне пирамид…

    – Нарубил ты дров, Ласковин,– не поднимая головы, сказал Сипякин.– Не ожидал от тебя.

    Андрей пожал плечами.

    – Если вы о вчерашнем, Виктор Петрович,– произнес он,– то скорее из меня пытались наломать дров. Не знаю, что там наговорили…

    – Заткнись! – рявкнул Сипякин.– Абрек, выйди!

    Ласковин удивился. Удивился и сам Абрек, но тем не менее без звука покинул кабинет.

    – Мне насрать,– все так же глядя в стол, произнес Сипякин.– Насрать, что там и как. Я тебя отмазал. Потому что ты – мой человек.