Почистив трубу, артмастера ушли в дивизион, а ночью они снова вернулись к офицерскому дому. Тот, кто хранил барана на чердаке и не принял мер к его охране, не заслуживал снисхождения и мясо было обречено на отчуждение.

Всю ночь в артиллерийской мастерской горела печь, там рубили и резали на порции мясо, потом варили его в котле, жарили на вертелах и на сковороде.

Утром груду вареного мяса перенесли из артмастерской в солдатскую кухню. Сжевать за одну ночь такое количество мяса узкому кругу артиллерийских мастеров было трудно, а растягивать пиршество на несколько дней казалось опасным. Поэтому было решено выделить ДБ — добавку всему дивизиону.

Повар отнесся к благотворительной акции благосклонно. Только предварительно спросил:

— Случаем не свинья?

— Баранина, — успокоили его спонсоры.

Отношение к свинине в нашей дивизии после одного случая было строгим, почти мусульманским. А причиной тому стало удивительное происшествие.

На краю даурского гарнизона по дороге на стрельбище сразу за военным госпиталем располагалась воинская часть, отгороженная от мира трехметровым глухим забором. По слухам, за ним размещались склады медицинского оборудования и медикаментов. Через строгий КПП за забор проходили и оттуда выходили офицеры с узкими серебристыми погонами медицинского состава, украшенными змеями, которые пристрастились к выпивке. Это подтверждало слухи и гасило всякие сомнения.

Однажды на стрельбище строем шли солдаты разведвзвода одного из кавалерийских эскадронов. Разведчики — глаза и уши армии. Именно потому они и обратили внимание на мелочь, которая ускользала от солдат других специальностей: за высоким забором хрюкала свинья.

Ночью разведчики появились у примеченного заранее места. Подкопали под забором лаз, отыскали свинью, закололи ее, вытащили за забор, унесли в гарнизон, мясо сварили. Потом силами разведвзвода добычу съели, косточки обсосали, завернули в газету и выбросили подальше. Сытые и довольные легли спать.

А утром по дивизии уже шел шорох. Полки по очереди один за другим без оружия в полном составе выстраивали на плацу. Перед строем появлялись командир дивизии, начальник политотдела и неизвестный никому полковник в медицинских погонах. Именно он обращался к личному составу с проникновенным словом:

— Товарищи солдаты, сержанты и офицеры! В связи с чрезвычайными обстоятельствами должен объяснить вам опасность сложившейся в гарнизоне ситуации. Я возглавляю противочумный отряд центрального подчинения. Мы работаем с вирусами и бактериями, которые вызывают смертельные заболевания и могут использоваться в военных целях. В одной из наших лабораторий была свинья, которой привита культура опасной болезни. Сегодня ночью свинья пропала. Нет сомнения, что те, кто ее увели, свинью уже съели. Таким образом гарнизон оказался на пороге эпидемии. Последствия ее трудно представить. Я прошу тех, кто позаимствовал у нас животное и по незнанию употребил его в пищу, а также всех, кто имел дело со свинкой, выйти из строя и объявить об этом. Даю офицерское слово, что никто из участников этой истории не будет наказан. Единственное — мы отправим всех в карантин и сделаем все, чтобы они не заболели.

От разведчиков требуется смелость и умение рисковать. Оба эти качества у участников ночного пиршества обнаружились в полной мере. Целый взвод сделал шаг вперед.

Почти месяц разведчиков держали в карантине. Их увезли в степь и разместили в специальных боксах. Как рассказывали потом любитель свининки (я допускаю, что для драматизации истории они немного привирали), они были полностью отделены от мира и даже медики общались с ними через специальную амбразуру. Каждый солдат в назначенное время подходил к ней, спускал штаны и принимал позу рычащего льва.