– А ничего, что я считала тебя отцом? Видела в тебе отца.

– Со временем ты перестроишься, – пожал плечами, будто говорил о какой то вредной привычке, не более.

– А чувства? Как с ними? Я к тебе не испытываю ни любви, ни симпатии.

– И это наживное. Я готов ждать.

– Ждать? Ждать чего? Любви?

– Да.

– Параллельно имея меня? – чуть не задохнулась от нахлынувшей злости.

– Ты кое чего не понимаешь просто. Я не собираюсь тебя иметь, Алиса. Того, кого любят, не имеют.

– Кажется, это ты чего то не понимаешь, – вцепилась в край матраса, – это ты не понимаешь!

– Не шуми, Алис, – и подался вперед, – не надо. Ты хорошо меня знаешь. Ты знаешь, что я все равно сделаю так, как нужно мне. Пусть для тебя мои слова звучат грубо, оскорбительно, как ты там сказала, противоестественно, но мы будем вместе. Я тебя никому не отдам.

– Потащишь в ЗАГС против воли? И не смутит, что я буду сопротивляться?

– Конечно, ты можешь сопротивляться, только есть один нюанс, который мы сейчас и обсудим. Вернее, я скажу тебе, как все будет в том или ином случае.

– И?

– Если ты проявишь благоразумие, то будешь жить, окруженная любовью и заботой. Если же решишь бунтовать, то я буду вынужден пойти на крайние меры. Не забывай, какой диагноз поставили твоей матери. Очень часто, Алиса, шизофрения передается по наследству.

– То есть, – прошептала из последних сил, – ты упечешь меня в психушку? Так что ли?

– Я сказал достаточно, а ты умная девушка, чтобы сделать правильные выводы из моих слов, – поднялся, – хороших снов, – после чего устремился к двери, однако прежде чем уйти, добавил, – все таки поужинай. Лидия Петровна только для тебя и старается.

Ублюдок! Мразь! Но черта с два я сдамся! Уж лучше в психушке оказаться, чем в одной койке с этим нелюдем. Однако в психушку я тоже не собираюсь. Пусть считает, что запугал, пусть верит в свою вседозволенность.

Уснуть удалось только к утру, а проснуться пришлось уже через два часа, ибо Лидия Петровна зашла ко мне с подносом в руках.

– Доброе утро, – улыбнулась как всегда. – Твой завтрак.

– Зачем принесли сюда? – скривилась от резкой головной боли.

– Влад переживает. Вчера ты так и не поужинала.

– Ясно, – процедила сквозь зубы.

– Алис, что с тобой?

Раньше я частенько делилась с этой милой женщиной своими мыслями, переживаниями. Только вопрос, милая ли она на самом деле или в этом доме все, от садовника до повара, двойные, мать их, агенты, цель которых, приглядывать за мной.

– Нездоровится.

– Может, доктора вызвать?

– Нет, спасибо, – хоть и постаралась говорить спокойно, однако все равно получилось довольно резко.

– Ладно, я тогда пойду. Приятного аппетита, – и улыбнулась настолько неестественно, что мне стало еще очевиднее то, что здесь все отыгрывают свои роли.

Раньше я на многое не обращала внимания. А сейчас картинка начинает потихоньку складываться. Влад очень придирчив к персоналу, может уволить за малейшую провинность, тогда как Лидия работает на него уже много лет, несмотря на периодические косяки. Выходит, она «своя». То же самое касается и семейного доктора – Константина Романовича Сельского. Будь то простые сопли или что посерьезнее, первым делом приезжает Сельский, и только он покупает лекарства, и не важно, что это, витаминки или антибиотики. Ну и Демьян, с ним всё ясно как божий день. Влад постарался, чтобы за мной был организован тотальный контроль.