– Итак, вы утверждаете, что подчинились приказу покойного профессора оставаться в лагере. Это подтверждается записью в чёрном ящике. Но почему вы не прибыли сразу после получения сигнала о нападении?

– Сигнала не было, высокий трибунал.

– По нашим данным – такой сигнал был подан одной из ассистенток сразу, как только аборигены набросились на профессора. И потом, нам непонятно, почему вы исполняли приказы профессора Ноймана, гражданского лица.

– Ложь, ваша честь. Иначе бы мой шлем зафиксировал сигнал. Это ответ на первый ваш вопрос. И второе – у меня был приказ командира корабля полковника Николеску, ВЫПОЛНЯТЬ все приказы Ноймана.

Судьи переглянулись. Затем старший из них, полковник в чёрном мундире СБ наклонился к транскодеру и что-то произнёс, отключив внешние микрофоны. Дождался ответа, выслушал, вновь включил динамики.

– Экспертиза подтверждает ваши слова, арестованный. Ваш шлем никаких сигналов не принял. Но приказ полковника Николеску не подтверждён. Она утверждает, что ваши слова – ложь.

– Я не лгу, ваша честь. Приказ был отдан и зафиксирован в бортжурнале корабля.

– Никакого приказа в бортжурнале ТО «Хантер» нет. Зачем вы уничтожили всех людей в том лагере?

– Людей, ваша честь?

Ричард поднялся со скамьи.

– Я не уверен, что это были люди…

В зале наступила гробовая тишина, и он продолжил:

– Я не думаю, что люди могут ТАК поступить с людьми… Всех мужчин долго и изощрённо пытали, стараясь причинить как можно большие муки. Просто из любви к садизму. Они ничего не хотели узнать, да и что могут сказать им такого важного эти учёные, не имеющие ни связей ни родственников на Земле? Они просто наслаждались убийством…

Я посчитал, что они не могут называться людьми, а являются ЧУЖИМИ, притворяющимися нами и принявшими наш облик. И посему поступил с ними так, как поступают с ЧУЖИМИ. Поэтому и убил их всех, до последнего, и готов понести за это наказание…

– Трибунал удаляется на совещание…

Рич сидел на скамье, опустив голову и сжав кулаки. На бесстрастном лице не отражалось никаких эмоций, кроме усталости. Безмерной усталости. Тридцать дней полёта на хлебе и воде в карцере охотника. Два месяца беспрестанных разбирательств в военной тюрьме. И вот – трибунал, который идёт уже почти шестнадцать часов…

– Прошу встать для оглашения приговора.

Снова грохот сидений, лёгкий, почти тут же умолкший шум в зале после того, как председатель произнёс эти решающие слова.

– Трибунал постановил: второго лейтенанта Королёва Ричарда Олега признать виновным в убийстве второй степени и разжаловать в рядовые. Изгнать из рядов Вооружённых сил с лишением пенсии. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Хлопнул молоток, припечатывая вынесенное решение. Открылась дверь клетки, бывшего лейтенанта вывели на помост перед судейскими креслами. С мясом сорвали погоны, поставив на колени, сломали шпагу над головой. Затем сквозь строй собравшихся вывели на улицу. Хлопнула закрывшаяся дверь, оставляя его одного. Рич задрал голову, глядя на яркие звёзды Кассанданы, затем повернулся, плюнул на порог и зашагал прочь от высокого здания…

…– Мне некуда было идти, Джон, и я пришёл к тебе. Такая вот история.

Эгерс молча подошёл к столу, плеснул в стакан виски. Протянул бывшему лейтенанту.

– Если бы я знал…

– Именно, что «если». Я бы сам вооружился до зубов и втихую перестрелял всех этих аборигенов заранее. А что сделал скорее всего – просто погрузил бы научников в трюм и отвёз их на «Хантер» под дулом своего «нокка»!

– Ладно.