Тихий сумрак, ангел теплый,

         Напоен нездешним светом.

         Сон избы легко и ровно

         Хлебным духом сеет притчи.

         На сухой соломе в дровнях

         Слаще меда пот мужичий.

         Чей-то мягкий лик за лесом,

         Пахнет вишнями и мохом…

         Друг, товарищ и ровесник,

         Помолись коровьим вздохам.

    Июнь 1916

«Не бродить, не мять в кустах багряных…»

         Не бродить, не мять в кустах багряных

         Лебеды и не искать следа.

         Со снопом волос твоих овсяных

         Отоснилась ты мне навсегда.

         С алым соком ягоды на коже,

         Нежная, красивая, была

         На закат ты розовый похожа

         И, как снег, лучиста и светла.

         Зерна глаз твоих осыпались, завяли,

         Имя тонкое растаяло, как звук.

         Но остался в складках смятой шали

         Запах меда от невинных рук.

         В тихий час, когда заря на крыше,

         Как котенок, моет лапкой рот,

         Говор кроткий о тебе я слышу

         Водяных поющих с ветром сот.

         Пусть порой мне шепчет синий вечер,

         Что была ты песня и мечта,

         Все ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи,

         К светлой тайне приложил уста.

         Не бродить, не мять в кустах багряных

         Лебеды и не искать следа.

         Со снопом волос твоих овсяных

         Отоснилась ты мне навсегда.

    <1916>

«То не тучи бродят за овином…»

         То не тучи бродят за овином

         И не холод.

         Замесила Божья Матерь сыну

         Колоб.

         Всякой снадобью она поила жито

         В масле.