И тебе в вечернем синем мраке

         Часто видится одно и то ж:

         Будто кто-то мне в кабацкой драке

         Саданул под сердце финский нож.

         Ничего, родная! Успокойся.

         Это только тягостная бредь.

         Не такой уж горький я пропойца,

         Чтоб, тебя не видя, умереть.

         Я по-прежнему такой же нежный

         И мечтаю только лишь о том,

         Чтоб скорее от тоски мятежной

         Воротиться в низенький наш дом.

         Я вернусь, когда раскинет ветви

         По-весеннему наш белый сад.

         Только ты меня уж на рассвете

         Не буди, как восемь лет назад.

         Не буди того, что отмечталось,

         Не волнуй того, что не сбылось, —

         Слишком раннюю утрату и усталость

         Испытать мне в жизни привелось.

         И молиться не учи меня. Не надо!

         К старому возврата больше нет.

         Ты одна мне помощь и отрада,

         Ты одна мне несказанный свет.

         Так забудь же про свою тревогу,

         Не грусти так шибко обо мне.

         Не ходи так часто на дорогу

         В старомодном ветхом шушуне.

    <1924>

Письмо к женщине

         Вы помните,

         Вы всё, конечно, помните,

         Как я стоял,

         Приблизившись к стене,

         Взволнованно ходили вы по комнате

         И что-то резкое

         В лицо бросали мне.

         Вы говорили:

         Нам пора расстаться,

         Что вас измучила

         Моя шальная жизнь,

         Что вам пора за дело приниматься,

         А мой удел —

         Катиться дальше, вниз.

         Любимая!

         Меня вы не любили.