– И что ты поняла?

– Что хочу жить так же, как раньше.

– Изменять мужу со мной и чувствовать себя жутко счастливой потаскушкой?

Кристианна слабо улыбнулась. Она взяла бокал, в который несколько минут назад художник налил великолепного сухого вина, сделала глоток и блаженно зажмурилась.

– Если тебе нравится так думать, пусть будет так, – спокойно проговорила она. – Сколько лет мы вместе?

– Сколько лет мы трахаемся? Много. Как ты пришла ко мне работать, так и начали.

– Я бросила институт ради тебя.

Сэм пожал плечами.

– Ничего, ты же в итоге получила образование. А еще опыт. И меня.

– И твоих бесконечных жен.

– Жены никогда нам не мешали.

– Это правда. – Она наклонила бокал к нему так, будто хотела коснуться его.

Сэм улыбнулся. Он пил кофе с коньяком и чувствовал себя совершенно счастливым. Ему нравилось отпускать шуточки, видеть, как ее щеки заливаются румянцем. Он уже думал о том, как бы сломать ее прическу, как вытащить из нее все шпильки, распустить волосы, потом расстегнуть платье и добраться до груди. У этой женщины была чудесная грудь, которая идеально ложилась ему в руки. Он все хотел ее зарисовать, но почему-то не мог сосредоточиться на эротике, когда брал кисти в руки. В итоге картины получались мрачными, реалистичными и очень дорогими, а перед мысленным взором стояла простая красота женского тела. Молодого женского тела.

– Твоя выставка прошла великолепно, – продолжила помощница, не дождавшись ответа. – Мы много заработали, окупили затраты на организацию в несколько десятков раз. Все довольны.

– И твой муж?

– И мой муж.

– Он достаточно старался, чтобы отблагодарить тебя за то, что ты организовала ему такой финансовый поток?

Кристианна ухмыльнулась. На мгновение ее лицо стало ехидным, черты – тонкими.

– О, он очень старался. Во многом он старательнее тебя.

– Но не лучше?

– А я лучше Теодоры?

Сэм побледнел. Вопрос застал его врасплох. Он не сравнивал своих женщин между собой. Уж точно не в категории «лучше-хуже». Кристианна была пламенем. Он молодел рядом с ней, ему хотелось творить безумства. А рядом с Теодорой он мог просто расслабиться и не играть никакой роли. Он часто сравнивал невесту с богиней Герой. Вековечная мудрость, покой, сдерживаемая сила, которая в любой момент могла затопить его, весь город и даже планету. В постели с Теодорой он просто отключался и плыл по течению. Это было прекрасно.

– Я бы не сравнивал, – наконец выдал он.

– Тогда никого не стоит сравнивать, Сэм.

– Договорились. Что еще у тебя происходило?

Кристианна подцепила тонкой вилкой кусочек тунца из тарелки и обворожительно улыбнулась.

– Я работала, отдыхала, занималась любовью, приводила в порядок новый дом. Мы переехали, теперь мы с тобой почти соседи.

– Я слышал что-то об этом. Почему купили особняк не у меня?

– Алексон хотел конкретный дом с конкретной историей и в конкретном месте, – пожала плечами Кристианна. – Я и так приношу тебе кучу денег. Не жадничай.

Официант принес художнику стейк из мраморной говядины. Стейк средней прожарки, листы салата и тонко порезанный картофель в качестве гарнира. Острый соус. Художник надрезал стейк, попробовал маленький кусочек и удовлетворенно кивнул. Официант испарился, удостоверившись, что все хорошо.

– Если и есть место, где в Треверберге умеют готовить мясо, так оно именно здесь, – блаженно закрыв глаза, промурлыкал Сэм.