– Мой тунец тоже великолепен.

Несколько минут они ели в полной тишине. Им выделили VIP-комнату, полностью закрытую от основного зала. Музыку гости попросили выключить, чтобы иметь возможность насладиться друг другом. Официант приходил только по звонку или в случае готовности заказанного блюда. Идеальное место для тайных встреч. Сэм скользнул взглядом по мягкому дивану, но передумал. Секс на диване в VIP-комнате его не возбуждал. Нужно что-то более пикантное.

– Так ты что-то говорила про выставку?

– Твоя личная выставка закончилась. Мы продали все, что хотели продать. Ты заработал несколько миллионов, можешь не беспокоиться еще полгода.

– Почему же, – прервал Сэм. – Я почти закончил давние проекты, скоро тебе отдам, продавай.

– О, наш гений ушел в работу?

– Это страшные картины. Они связаны с тем, что происходит в городе.

Кристианна помрачнела.

– Кстати, насчет твоей безумной идеи с ангельской выставкой. Зачем тебе это нужно? Ты загрузил моего мужа бесполезной работой.

– Поясни? – удивился Сэм.

– Ты в курсе, что Алексон лично просматривает каждую присланную работу? – бросила помощница. – Не просто просматривает. Он их все привозит домой. Раскладывает эскизы вокруг себя, смотрит, сортирует. Выбирает, какие брать, какие нет, куда вешать. У меня дом превратился в галерею! Одни ангелы вокруг.

– Есть что-то интересное?

– Дикая куча пародий на Рафаэля во всех возможных вариациях, – грустно улыбнулась молодая женщина, отправляя в рот еще кусочек тунца. – Но есть пара интересных работ. Жаль, что имени автора к ним не приложили.

– Выставка анонимная. Идея в том, чтобы дать возможность любому прислать свою работу и быть услышанным. Многие стесняются показывать то, что делают. Боятся насмешек и критики. Это благотворительный проект для талантов. Мы же не ошиблись? У тебя глаз-алмаз.

Кристианна смягчилась.

– Нет, не ошиблись. Работ действительно много. На следующей неделе начнем застройку.

Сэм кивнул и вытащил из внутреннего кармана эскиз, который сам рисовал некоторое время назад.

– А были ли там работы, похожие на эту?

– Стилем или сюжетом?

– Сюжетом.

Кристианна отодвинула от себя пустую тарелку, сделала еще глоток вина и протянула руку к эскизу. Сэм не без трепета отдал ей клочок бумаги и вернулся к стейку. Почему-то он все время носил этот эскиз с собой. Как важную улику или напоминание о чем-то сокровенном. Если первые дни рисунок сводил его с ума, то теперь художник свыкся с ним настолько, насколько это было возможно. Он чувствовал себя Бильбо, которого заставили отдать кольцо Всевластия в зачитанной до дыр трилогии «Властелин колец».

– Да. Несколько таких эскизов есть, – наконец произнесла Кристианна.

Ее тонкая кожа стала бледной, взгляд потемнел. Губы приоткрылись, но отнюдь не от предвкушения или удовольствия. На лице застыл страх. Живой страх человека, который сталкивается с неизведанной низостью другого человека. Конечно, молодая женщина слышала про убийства в городе. Пусть полиция не выдавала глубинных секретов следствия, все знали, что появился маньяк, который убивает детей, рисует их кровью и оставляет в фойе родного дома. Все знали, что это связано так или иначе с ангельской тематикой, а самого маньяка следствие прозвало Рафаэлем. Диванные критики и эксперты строили свои теории о том, кто это и почему так поступает. Кто-то отмалчивался. Кто-то взял детей и на лето уехал подальше из города. Месяц покоя миновал, снова погиб ребенок, снова из него сделали ангелочка, но это был не Рафаэль.