|
Эдолу отвезли в больницу. С отцом ребенка она больше не виделась. Она плакала. Плакала два месяца, пока лежала на сохранении. Александр не приезжал. Сара Опервальд, которая когда-то была ее няней, а потом старалась помогать девочке, несмотря на то что поменяла должность, сообщила, что ему не звонили. Что ей самой нужно время, чтобы свыкнуться с новой ролью. Ролью матери. И что Александр обязательно приедет, когда малыш появится на свет. И вот она держала дочь на руках и думала о том, что та действительно похожа на ангела. Как на тех картинах, которые она так любила рассматривать в библиотеке.
Брат действительно приехал через несколько дней. Эдола кормила ребенка, плакала и рассказывала ему обо всем, что пришлось пережить. Александр молча слушал, сжимая зубы. Когда она закончила, он сказал, что будет вечно виноват перед ней за то, что не смог помочь вовремя. И что готов забрать ее сейчас, но она отказала. – Я теперь мать. Я останусь в детском доме. Они не выгонят меня еще три года. И у нас будет семья, – тихо сказала она, глядя брату в глаза. – Но потом я приму твое предложение. Александр угрюмо молчал. Этот двадцатипятилетний мужчина лишь отдаленно напоминал того подростка, которым Эдола запомнила его. Когда он ушел, ей едва исполнилось восемь. И теперь, семь лет спустя, она прожила уже половину жизни. Испытала то, что не все способны испытать и не сойти с ума. Но когда он пришел, она искренне обрадовалась. Она помнила его, чувствовала его и впервые за всю жизнь не просто поняла, но осознала, что у нее есть брат. – Ты должен был забрать меня сразу, – наконец прошептала она. – Но ты этого не сделал. И поэтому у меня теперь есть дочь. Эдола сама не понимала, осуждает она брата или благодарит. Гормоны сходили с ума, ее затапливала нежность, горечь и боль. – Кто отец? – неожиданно спросил Александр. Девочка не ответила на этот вопрос никому. Ни полиции, ни директору, ни друзьям или нянечкам. Не ответила из страха, что он, Александр, отвернется от нее, когда узнает. Но теперь он сидел перед ней, смотрел на нее глазами, в которых не было ни грамма осуждения, и задавал этот же вопрос. Эдола не видела смысла скрывать правду, раз он здесь. А может, в ней просто говорили препараты, которыми ее пичкали. – Пол Гильярди, – еле слышно обронила она и тут же замолчала. Лицо Александра потемнело от гнева. Она испугалась, что он сейчас ударит ее, сжалась, но брат лишь положил сухую руку поверх ее и заглянул в глаза. Он злился. Но не на нее! – Мы всегда знали, что он подлец. Он приставал ко многим девчонкам, но всегда выходил сухим из воды. Никто не был готов рассказать о нем. И даже ты! – Он подарил мне дочь, – с тупым выражением лица повторила Эдола. – Больше он меня не тронет. – Не тронет, – поспешно согласился брат. Он ушел, оставив сестру наедине с ее мыслями. А через несколько дней Пола Гильярди нашли мертвым у себя дома. Он умер от передозировки наркотиков. 15. Самуэль Мун
Треверберг 9 апреля, понедельник, 19:48
Самуэль Мун с раннего детства жил держа нос по ветру. Он занимался только тем, что приносило удовольствие, и никогда не отказывал себе в дополнительных его источниках. Знаменитый художник и меценат, он спал с теми, с кем хотел, жил так, как хотел, рисовал то, что хотел, задавая моду и никогда не прогибаясь под устои общества. Его работы называли провокационными, странными, страшными, ужасными, прекрасными, магическими, незабываемыми. Он убивал реализмом воплощения, рисуя такие картины, которые многим не могли даже присниться. Он всегда добивался того, к чему стремился. Но в этом году он впервые столкнулся с двумя вещами: женщина, которую он хотел, отказывалась выйти за него замуж; он консультировал убойный отдел по делу маньяка. |
