Изменить размер шрифта - +
В потемневших от напряжения глазах детектива застыло отчуждение, так свойственное вернувшимся с войны солдатам, которые видели много больше, чем любой другой человек. Армию Аксель вспоминать не любил. Несколько раз он оказывался на грани и каждый раз возвращался чудом. Ему сказали, он пережил две клинические смерти. Но сейчас о былом напоминали только невнятные отголоски снов и шрамы на теле, которые он не любил демонстрировать даже в тренажерном зале, предпочитая заниматься в футболках, а переодеваться в одиночестве. И поэтому часто тренировался в четыре или пять утра, когда все нормальные люди спят.

Аксель смотрел на паука. Периодически рука с тонкими пальцами касалась волос или лица, но взгляд оставался неподвижным. Текли спокойные и тягостные дни между убийствами. Криминалисты работали на пределе возможностей, Тресс их пинал и практически жил в лаборатории. Отдел Марка пытался выдать версии по профилю преступника, но у них ничего не получалось. Сам Марк жил вместе с Грином в его небольшой квартире рядом с работой. Грин переехал на раскладушку, Карлин занял диван. Всю неделю со смерти сына Карлина друзья не разговаривали. Карлин сказал, что скоро он будет в состоянии, чтобы поговорить с психиатром, но пока предпочитал оставаться в изоляции. Нет ничего страшнее, чем начать принимать соболезнования от коллег.

Урсуллу вызывали на допрос дважды, но она не приехала. Нужно по-человечески ее расспросить. Однако привозить ее в участок под конвоем Грин не хотел.

Жирная муха налетела на паутину и запуталась в ней лапкой и самым краем брюшка. Вся сеть вздрогнула. Муха дернулась, но полностью увязла. Паук очнулся и неторопливо пополз к ней. Дальнейшее было столь же естественно, сколь и ужасно. Аксель отвернулся от окна и сел за стол. Он мягкими движениями водил пальцами по столешнице, ощущая скупо прогретое солнцем дерево.

Рафаэль затаился. Гипотеза о том, что он резко захотел исправить ошибку, обретала право на жизнь. Грин думал о том, что маньяк может залечь на дно на несколько лет и поймать его будет сложнее. А также о том, что в любой момент его могут вызвать на место нового преступления. Пока нет портрета, нет и прогноза по жертвам. Детектив прокручивал в голове базовые вопросы, ответы на которые должны были прояснить ситуацию, но ни к чему не приходил. Его интуиция подсказывала, что на стол уже выброшены нужные части мозаики, осталось лишь сложить и дополнить недостающими элементами. Но хаос соответствий и нестыковок пока не позволял вытащить то, что действительно важно.

Как маньяк попал в дом? Варианты ответа: запасной ключ, который часто оставляют на участке (и в обоих случаях он был, лежал на месте, отпечатков пальцев нет); дубликат ключа (где был снят, как получен доступ к ключам). В первом случае ни один замок не пострадал. Во втором замок задней двери оказался взломан.

Каким образом были выбраны дети? Внешне они похожи, но почему именно они? Примерно один возраст, кучерявые волосы, детская «пухлость». Куклята, которые так печально и выразительно смотрятся на полотнах Рафаэля.

Он мог где-то увидеть детей и выбрать их исключительно по внешности. И тогда появляется новый вопрос. Где он мог их видеть? Перед Акселем лежало несколько десятков страниц с указанием мест, где бывали дети с нянями или родителями за последние три месяца. Более сорока процентов пересечений мест в разных сочетаниях. Близкие районы. Близкие по уровню достатка семьи. Схожие интересы. Выставки (Центральная галерея, Центральный дом художников, выставка «Космос», «География», исторический музей, музей изобразительных искусств и странная выставка с инсталляциями, которая была интересна мамам, но никак не детям). Передвижной цирк, театр юного зрителя, разные спектакли, рестораны, в основном в центральной части города, прачечные, поликлиники, учреждения дошкольного образования (одна и та же компания «Умное детство», разные филиалы, преподаватели разные), продуктовые магазины.

Быстрый переход