Быстротой реакции Гроган удивил даже Боба, поскольку сразу, мгновенно заорал: «Имбирь, убей его!» — но Имбирь и сам уже восставал из земли. Боб удивился, что Имбирь находится так близко, хотя и знал: ирландец где-то рядом, по тому шуму, который тот произвел, когда перед самым рассветом укладывался на землю.

Хотя для выстрела из пистолета и было слишком далеко, Боб все же упал на колено, схватил «ЗИГ-Зауэр» обеими руками и мгновенно дважды выстрелил в поднимающегося Имбиря, до которого было около пятидесяти ярдов. По облачку земли, взметнувшемуся у ног ирландца, Боб понял, что одна пуля пролетела мимо; пошатываясь от второй пули, попавшей, судя по всему, в легкое, Имбирь поднял карабин М-4. Он выпустил очередь в Боба, однако Боба там уже не было, он, словно сумасшедший, откатился вправо. Там, где только что находился Свэггер, длинная очередь из девяти выстрелов оставила стежки клубящейся пыли, перебитой травы и разлетевшихся шрапнелью кактусов.

Истекая кровью, Имбирь встал на ноги и повел карабин вправо вслед за светящимся червяком голографического прицела «Эотех», наводя оружие на Боба, которого он не столько видел, сколько чувствовал. Обычный человек на его месте уступил бы земному притяжению, но Имбирь превратился в обезумевшего зверя, в ощетинившегося вепря, готового ринуться на врага, в дикого бизона, ослепленного близкой смертью. Не собираясь расставаться с жизнью неотомщенным, он усилием воли заставил себя выстрелить снова.

Боб к тому времени отполз на четвереньках еще дальше, укрываясь в благодатной ложбинке. При этом он оказался так низко, что ему была видна только верхняя треть Имбиря. Стайка пуль калибра 5,56 мм пронеслась у Свэггера над головой, пролети она на несколько дюймов ниже — и точка была бы поставлена, однако Боб не пригнулся, как сделал бы на его месте другой, а снова дважды выстрелил и понял: обе пули нашли цель. Имбирь, не показывая никаких признаков того, что ранен, выпустил еще одну очередь, выбивая фонтанчики земли, летящие в сторону Боба.

Затем Имбирь упал.

Несомненно, Чак довел до конца то, что не смог Боб, всадив в Имбиря пулю калибра .308 со своей выгодной позиции наверху, на этот раз не в голову, а в сердце. Здоровенный ирландец накренился вбок, лицо его перекосилось, превратившись в недоразвитый полумесяц, и он повалился, при этом надавив пальцем на спусковой крючок и разрядив магазин в землю прямо перед собой, что подняло гейзеры пыли. Затем наступила тишина.

Разорванная ревом отъезжающего квадроцикла Энто.

Стремительно развернувшись, Боб увидел, как голый ирландец на полной скорости мчится прочь, он низко пригнулся к рулю и был уже более чем в двухстах ярдах. Свэггер выстрелил с колена, целясь выше, полностью разряжая обойму, но для пистолета расстояние было слишком большим. Энто умело петлял на квадроцикле, и когда он поднялся на гребень, Свэггер понял, что не зацепил его.

Тогда Боб вскочил на ноги и яростно замахал рукой Чаку, крича во всю глотку, хотя звук, наверное, до Чака не долетал:

— Убей его, убей его!

Чаку потребовалось какое-то время, чтобы прицелиться, но поскольку он находился далеко от Боба, это означало, что от Энто, уже добравшегося до самого гребня, он еще дальше. Кроме того, ирландцу в тот день сопутствовало везение храбреца, он метнулся в сторону как раз тогда, когда Чак выстрелил; Боб увидел, как пуля подняла облачко перемолотой листвы там, где только что был Энто.

«Твою мать, — подумал Боб, — отморозку удалось уйти живым».