— Карл понимал, что всему конец, — заметил Рон. — Бежать ему было некуда. Кроме того, он выполнил свою задачу, довел счет до девяноста семи. Теперь он снова лучший.

Глава 6

Как и во Вьетнаме, наступил сезон дождей. Струи хлестали практически горизонтально, проникая повсюду, превращая землю в жидкую кашу, в которой вязли ноги. Вода пропитала все; никому не удавалось укрыться от промозглой сырости.

Свэггер стоял в стороне от остальных, наблюдая, как гроб с останками Карла Хичкока опускают в землю. Боб не был знаком с покойным, поскольку третья командировка Карла во Вьетнам закончилась до того, как туда попал Свэггер; впоследствии, в меланхоличном похмелье проигранной войны, все как-то переменилось и долго еще оставалось непривычным, и они так и не встретились, несмотря на то что их жизни протекали в одной плоскости.

Затем — странная вещь — Карл медленно, маленькими шажками поднялся на вершину. Быть лучшим по-прежнему что-то значило в этой стране; появилась книга, статьи в журналах, и вскоре Карл уже получил стабильную прибавку к пенсии, раздавая автографы на оружейных выставках и стрелковых соревнованиях в качестве «добродушного дядюшки-морпеха», став идолом поп-культуры. Его прошлое, написанное кровавыми буквами, служило гарантией того, что никто не рассмеется ему в лицо, было своеобразным ярлыком элитного убийцы или рыцаря Круглого стола, в зависимости от ваших политических пристрастий. В круг избранных допускались только другие снайперы и меткие стрелки; те, кто никогда не поражал живые мишени, вынуждены были пристыженно молчать и держаться в стороне.

Далее последовало совершенно неожиданное: появилось то, что можно назвать военной культурой. Благодаря Карлу, вопреки ему или же совершенно независимо от него, в общем, по какой-то причине возник интерес к тем, чье ремесло — отнимать жизнь, к тем, кто убивал на законных основаниях. Новым героем стал снайпер, боец спецназа, профессионал ближнего боя, виртуоз владения пистолетом, стрелок на дальние дистанции. Пробудились от спячки такие журналы, как «Солдат удачи», «Спецназ» и «Боевое стрелковое оружие», серьезные люди изводили тонны бумаги, обсуждая вопросы вроде «9-мм патрон против 45-го калибра АКП» или «Стрельба навскидку: спасение жизни или бесконечная глупость?». Это увлечение охватило определенную демографическую прослойку, состоящую как из профессионалов, так и из мечтателей, одержимых желанием выяснить, каков он, идеальный воин в идеальном поединке. Фетишем этой культуры стало снаряжение, и вскоре оружейные магазины предлагали искушенному клиенту навороченные снайперские винтовки, подсумки, ремни, прибамбасы всех форм и видов, целые серии полевого обмундирования, головных уборов и наручных часов (непременно черных), ботинок, курток, кобур с застежками по последнему слову техники, с одной стороны надежных, с другой — позволяющих мгновенно доставать оружие. Карл как-то само собой стал в этом мире почетным профессором, гуру, уважаемым старейшиной. И он этим кормился, поднявшись на гребень волны преклонения перед снайперами, разъезжая по всей стране с семинарами для метких стрелков, работающих в правоохранительных органах, и получая от этого неплохой доход. Кроме того, Карл, если можно так выразиться, был еще и социальным работником снайперского ремесла, подолгу беседуя с теми, кто допустил промах или растерялся в критической ситуации. К его мнению прислушивались, и ему это нравилось. Кто мог его в этом винить? Такова человеческая натура: даже отойдя от дел, гораздо приятнее купаться в славе, чем прозябать в забвении.

А завершилось все вот чем: скромное гражданское кладбище на окраине Джексонвилла, штат Северная Каролина, ненастный осенний день, несколько безутешных стариков, вроде бы образующих толпу, но на самом деле стоящих порознь, отдельно друг от друга.