– Юль, не злись. Но согласись, что конфликта все-таки можно было избежать, если бы ты ему не хамила.

– Лева, вот ты и избежишь, когда в следующий раз он твою Ленку кадрить будет! – припечатывает Юлька, и Левка смущенно замолкает.

Аргумент железный. И Вика – что редкий случай – полностью на стороне Юли. А та сегодня ни на секунду не отходит от своего Димона: то нежно щекой о его плечо потрется, то волосы ему шутя взъерошит – просто домашняя кошка. Вика мне шепнула, что наша заноза в полном улете от Димкиного героизма, за нее никто и никогда еще так самоотверженно не дрался. Видимо, прежние Юлькины бой-френды слишком берегли свои холеные морды и не спешили вступаться за честь дамы. Снова и снова она пересказывает всем, как ее герой уложил обидчиков на асфальт. Ах, какой Димочка сильный! Ах, какой он ловкий! А этот котяра сидит и довольно так жмурится на Юлькины прелести. Не иначе как этой ночью ему с большим усердием провели сеанс восстановительной терапии. Мы с Левкой переглядываемся, понимающе хмыкаем. Но вот кто бы от этой заразы такую заботливость ожидал! Может, она не совсем уж безнадежна?

Покатавшись немного на доске и поплавав в свое удовольствие, едем вчерашним составом в отделение милиции на «Победе». В Планерском нас уже ждут.

– Ну что, студенты, принимайте свою машину! Как новенькая.

Майор гордо демонстрирует нам «Волгу», у которой заменены не только колеса и разбитое стекло, но она еще и отмыта до блеска. Чудны дела твои, господи! А мы только недавно за завтраком обсуждали с парнями, куда бы нам податься в поисках запчастей.

– Э-э… спасибо, конечно! Что мы должны за ремонт?

– Ничего. Это в качестве извинений за доставленные неудобства. Родственники Ашота сначала вообще хотели новую машину вам подогнать, но я почему-то подумал, что вы на это не пойдете.

– Правильно подумали. Нам от таких людей ничего не нужно. И как я потом Степану Денисовичу стал бы объяснять чудесное омоложение его машины?

Заменить машину, принадлежащую такому человеку, попросту невозможно. А получить еще одну «Волгу» в качестве финансовой и моральной компенсации, может, и заманчиво для «нищего» студента, но как я потом объясню ее появление? Подарок? Тогда следующий вопрос: от кого он и на какие деньги куплен? Понятно же, что все доходы у Ашота и его родственников левые и они не смогут объяснить происхождение денег. Так что на фиг, на фиг такие подарки! Потом не отмоешься. Не говоря уже о моральной стороне дела.

– А как этого Ашота с его подельниками накажут? – не унимается Юлька.

– Для начала мы посадили их на пятнадцать суток. Потом родня увезет их в родную Армению под надзор милиции. Из директоров кафе Ашота Григоряна уже уволили.

– Как у вас все быстро!

– А чего тянуть? Или вы все-таки решили довести дело до суда?

Нет, вот суда нам точно не надо. Даже кровожадная Юлька это прекрасно понимает. Но немного припугнуть армян все-таки нужно, чтобы после нашего отъезда здесь не осталось все так, как прежде. Ведь не случайно Ашот распоясался, кто-то же ему покровительствует? И армянская диаспора здесь, поди, окопалась капитально. Пусть время тотальной коррупции пока не настало – народ еще не настолько скурвился, – но телефонное право, блат и кумовство уже однозначно процветают. Остается только надеяться, что у родственничков Ашота не хватит блата на то, чтобы спустить это дело на тормозах.

На прощание майор предупреждает нас:

– И убедительно попрошу вас и ваших девушек по Планерскому в шортах не гулять. Иначе нам опять придется здесь встретиться.

– Почему это? – недовольно хмурится Юлька.