– Да ничего я не скрывал, – скромно машу я рукой. – Просто пришло время, встретил свою музу, вот и понесло меня в творчество.

Вопросительно смотрю на Евтушенко. Тот задумчиво крутит в руке стакан с коньяком.

– Неожиданно. Просто…

– Непривычная мелодия, да? Но для какой-то обычной мелодии лучше подходит Рождественский или Окуджава. А вот вы с Ахмадулиной слишком сложны и слишком… – Я делаю неопределенный жест рукой, не зная, как правильно сформулировать свою мысль.

– Изысканны! – приходит мне на помощь Лева. – Вы двое пишете стихи, которые невозможно уложить ни в какие рамки. А Белла Ахмадулина – это вообще Серебряный век.

– Да уж, – смеется повеселевший Евтушенко. – Белка, она у нас такая!

* * *

Снова разливаем по стаканам кому что на сердце легло, девчонки дорезают оставшийся арбуз, добавляют на стол фрукты. Есть уже совершенно не хочется, а вот за виноградом, сливами и персиками тянутся все – они подходят под любое спиртное. Беседа заходит об идиотском запрете на шорты.

– А вы знаете, с чего все началось? – смеется Евтушенко. – Какой-то болван тиснул в московской газете фельетон о нравах Коктебеля и, в частности, упомянул в нем о бородатых юнцах в шортах. Требовал от властей навести порядок и искоренить этот разврат и безобразие. Местное руководство перепугалось, прочитав такое в центральной прессе, и от страха чуть умом не тронулось. Быстренько издали грозное постановление, по которому патрули начали караулить нарушителей нравственности на выходе с пляжа и запихивать их в милицейские фургоны. А тех, кому удалось сбежать от милиции, хватали дружинники из числа ветеранов и правильных комсомольцев.

– А что с джинсами – они тоже здесь под строгим запретом? – интересуюсь я.

– Джинсы, как ни странно, в постановлении не упоминаются, но, если вдруг джинсы обрезаны до длины шорт, это приравнивается уже не просто к вызывающей одежде, а к нарушению общественного порядка!

Двойной удар местных властей.

– Да ладно?! И кого-то наказали?

– А то! За этот сезон уже несколько человек провели свой отпуск с метлой в руках на исправительных работах. Но, правда, только те, кто слишком бурно сопротивлялся милиции и пытался отстоять свои права.

С шорт разговор переходит на местную тусовку и развлечения. В особом почете альпинизм, баскетбол и волейбол, что понятно – молодежи на турбазах полно. Скалолазы облюбовали местные «пики» к западу от пляжа, но их оттуда постоянно гоняют пограничники. Особняком стоит планеризм, в честь которого, собственно, Коктебель и был переименован в Планерское. Но отдыхающие по привычке продолжают пользоваться старым названием поселка, а продвинутая молодежь вообще сократила его до короткого «Кок».

И конечно же здесь устраивают литературные вечера и другие культурные мероприятия. Во-первых, сильны исторические традиции – Дом Волошина их старается поддерживать. Во-вторых, сюда съезжаются литераторы всех мастей, они отдыхают в Доме творчества от Литфонда. Грех этим не воспользоваться и не позвать их для выступления в пансионатах, санаториях и на базах отдыха. А поскольку состав отдыхающих писателей и поэтов бесконечно меняется, то и литературные мероприятия проходят с завидной регулярностью. Руководство с легкостью готовит обширную культурную программу, а литераторам в радость живое общение с читателем. Иногда выступающие еще и материальное поощрение получают. Все довольны. Мало какие поселки Крыма могут похвастаться такой насыщенной культурной жизнью, сравнимой разве что только со столичной.