Вахтерша, как всегда, в своем репертуаре. Все-то она видит, все-то она знает… Да я и без нее уже в курсе, что друзья вернулись, – засек свою «Волгу» на стоянке перед университетом. Забегаю к себе в комнату, слышу шум воды – Димон плещется в душе. Ладно, позже с ним пообщаемся. Сбрасываю пиджак на спинку стула и несусь к Вике. Соскучился по ней, просто жуть!

Подруга словно почувствовала мое приближение и сразу открывает дверь. Секунда, и я уже сжимаю ее в жарких объятьях.

– Скучал? – смеется она, обнимая меня.

– Не то слово! – Руки живут отдельно от меня и путешествуют по ее телу – под тонким домашним платьем ничего нет. Вообще ничего! Меня тут явно ждали.

Не разрывая сумасшедшего поцелуя, вваливаемся в ее комнату. Вика между поцелуями пытается сказать мне, что соседка отлучилась лишь на минутку и вот-вот вернется. К черту соседку и к черту всю осторожность! Нашариваю за спиной ключ в двери и нахально проворачиваю его в замке, отрезая нас от мира. Весь мир подождет!

– Лешка… Лешка… – исступленно шепчет девушка, судорожными движениями расстегивая ремень моих джинсов. Похоже, чьи-то тонкие пальчики тоже живут отдельной жизнью.

Разум туманит желание, даже нет ни сил, ни времени нормально раздеться – меня хватает только на то, чтобы помочь Вике справиться с заклепкой и тугой молнией. Викино платье сдирается через голову, и пара пуговиц не выдерживает нашей страсти – простучав горохом по паркету, улетают куда-то под стол.

Вид загорелого стройного тела подруги выбивает последние остатки благоразумия из моих мозгов. Кажется, если сейчас не возьму ее, меня просто разорвет на части. Кто-то скребется в дверь, но нам уже до этого нет дела. Судорожные рваные вздохи и страстные громкие стоны – вот наш красноречивый ответ на чьи-то безуспешные попытки достучаться. Нас сейчас и вой воздушной тревоги не остановит. И лишь когда мир взрывается перед глазами ярким фейерверком, сознание начинает постепенно возвращаться.

– Люблю тебя… – прерывисто шепчет Вика, нашаривая рукой платье. – Пойду посмотрю, кого там принесло.

Когда она наконец открывает дверь и бедной соседке удается попасть в комнату, на нас обрушиваются упреки:

– Ну вы даете, сумасшедшие! А если бы комендант пришел?

– Утопили бы его в ванной!

Соседка хмыкает и, прихватив какую-то книгу, снова направляется к двери. Потом оборачивается и грозно наставляет на нас указательный палец:

– Пятнадцать минут у вас, потом вернусь. И… комнату проветрите, голубки!

Мы снова плюхаемся на Викину кровать и переводим дыхание. Сердце потихоньку входит в привычный ритм. Пока Вика направляется к шкафу, чтобы переодеться, я тянусь к фрамуге.

– Может, хоть теперь расскажешь мне, куда ты сбежал из Коктебеля?

– Не сбежал. Мезенцев за мной человека прислал, я просто не стал вас будить.

– Женя Евтушенко снова приезжал, расстроился, что ты умчался не попрощавшись… И я тоже!

Слышу заслуженный упрек в голосе Вики.

– Да, мы уже встретились с ним вчера, Женька мне свое «фи» лично высказал!

– Хорошо, а что вечером двадцать пятого было? Я чуть с ума от тревоги не сошла! Все какая-то драка во сне мерещилась накануне нашего отъезда.

Нет, ну ничего от нее теперь не скроешь! Связь у нас такая, что иногда самому жутковато становится. Но придется признаться Вике, потом все равно эта неприятная история выйдет наружу.

– Жизнь прекрасной дамы защищал.

– Какой еще дамы?! – ревниво прищуривается подруга.

Рассказываю про абабуровскую эпопею. Про нож молчу, как партизан, о самой драке упоминаю вскользь, больше о рубашке горюю, павшей смертью храбрых в битве с преступным элементом.