Разговор в основном поддерживал я:

– Сонь, а чего вы в Славское приехали? У вас вроде под боком и свои склоны неплохие?

– У нас пока снега меньше, а на лыжах покататься очень хотелось – вот и выбрались на выходные.

– А чего сегодня не уехали? – улыбаюсь я.

– Да Маринка всех подговорила остаться, – смущается Соня, – у нее старший брат в львовском Политехе учится, вот и…

– Не жалеешь теперь?

– Ты что?! – распахивает глаза девушка. – Где бы мы еще столько новых песен услышали за один раз? А так мы быстро разделились – парни мелодии запоминали, девчонки слова записывали. Теперь можно будет какие-то песни в репертуар нашего ансамбля включить.

– А у вас уже есть ансамбль?

– Ну… пока скорее самодеятельный коллектив народной песни при нашем училище. Но мы и эстрадные песни тоже хотим исполнять.

Ох уж эти мне народные песни… И дело-то в принципе неплохое, но какой-то явный перебор в стране с ними. Власти хотят вроде как лучше сделать, а в результате происходит обособление культуры по национальному признаку.

– А с военной тематикой у вас песни есть?

– Пока нет, – вздыхает юная певица.

– Вот и зря. Впереди двадцатилетие Победы, вам обязательно нужно подготовить несколько песен для выступлений. Вдруг опять в Киев или Москву отправят? Например, «Смуглянка» – почему бы тебе ее не исполнить?

– «Смуглянка»?

– Ну да. Там же хороший дуэт может получиться – парень и девушка.

Соня надолго задумывается, видно, что эта мысль захватила ее. Наблюдать за ней одно удовольствие, она сейчас как открытая книга – на юном личике читаются все мысли и эмоции. А уж эта трогательная ямочка на подбородке… И ее легкая увлеченность мною тоже приятна. Вот честное слово, если бы не Вика – может, и не удержался бы, закрутил с ней роман. Но Соня почти еще ребенок, наивный и чистый. И вмешиваться в ее судьбу, перекраивая все в ней на новый лад, мне точно не стоит. Помочь – да. Подкинуть песен – не вопрос. Могу даже с Фурцевой поговорить о талантливой девушке из Черновцов. Но на этом, пожалуй, стоит остановиться. Хотя…

– Сонь, а вы завтра когда уезжаете?

– В обед, наверное. А что? – выныривает она из своих мечтаний.

– Приходи завтра на склон Политехника, на доске с нами покатаешься.

Меня захватила мысль об обложке с Ротару. На Западе, по словам Аджубея, наш журнал тоже рвут из рук – такая неожиданная «бомба» прилетела из Союза. А если еще и вторым номером «подогреть» прогрессивную западную общественность…

– Правда?! – В голосе столько детского восторга, что я на миг чувствую себя всемогущим волшебником. А заодно и старым прожженным интриганом.

– Почему нет? Подозреваю, там с утра многие соберутся.

У крыльца их дома мы прощаемся. Меня не оставляет ощущение, что Сонечка очень ждет, что я ее сейчас наконец-то поцелую. Она так трогательно запрокидывает голову и так смотрит на меня… И мне, если честно, самому приходится приложить усилие, чтобы отказать себе в этом. В результате девушка уходит слегка обиженной, так и не поняв, почему этот идиот Русин оказался таким тормозом. А я, тяжело вздохнув, отправляюсь на базу.

В свой номер я ввалился со словами:

– Парни, я знаю, кто у нас будет на обложке второго номера! И, пожалуйста, без обид!

– Какие уж обиды… А ты чего так рано явился? – оторвал сонную голову от подушки Левка.