Устроившись у окна, отдышался немного и даже подумал: не вздремнуть ли мне чуток? Ехать-то больше двух часов, а за окном уже темень хоть глаз выколи. Укутал подбородок в шарф, подняв его до самого носа, и прикрыл глаза. Но забег по перрону, видимо, вбросил в мою кровь столько адреналина, что сон так и не пришел. Тогда я решил перечитать все свои киевские наброски, хоть освещение в вагоне и оставляло желать лучшего. Сижу и перелистываю блокнот, перебирая в голове сегодняшние впечатления. Прохладно в вагоне электрички, в поезде было бы гораздо теплее. Может, и зря я так «гнал лошадей». То и дело подтягиваю шарф на нос, вспоминая добрым словом свою заботливую невесту.

В какой-то момент ловлю на себе пристальный взгляд мужчины, сидящего неподалеку. Он явно хочет пообщаться, но стесняется оторвать меня от чтения. Вопросительно поднимаю бровь, киваю приглашающе. Он наконец решается и встает, пересаживается на скамью напротив. Высокий, поджарый, лет сорока. Похож на отставного военного.

– Извините, вы ведь из Москвы?

– Это так заметно? – удивленно высовываю я нос из шарфа.

– Заметно, – улыбается он. – Но на самом деле я просто слышал о вас от своих ребят. Это же вы с друзьями живете сейчас в «Политехнике» и катаетесь на снежной доске?

– Да, мы. – Я снимаю перчатку и протягиваю ему руку. – Алексей Русин. Студент МГУ, журналист.

– Анатолий Васильевич Архангельский, – представляется он, – подполковник в отставке, начальник строящейся горнолыжной базы «Динамо».

– Ого!.. Слышал, вы там хотите трассы олимпийского уровня на Тростяне построить?

– Хотим, – вздыхает он, – но одного желания, как оказалось, мало.

– Трудности возникли? – понятливо киваю я.

– Да они как начались с самого первого шага, так и не прекращались, – устало вздыхает отставник. – Сейчас вот из Львова еду, снова с областными чиновниками пытался воевать. А они кивают мне на Киев – мол, все претензии к республиканскому спорткомитету. Замкнутый круг какой-то.

– Ну, вроде бы «Динамо» – это МВД?

– МВД, – кивает он. – Но каждое решение все равно по десять раз надо согласовывать в обкоме. Три года всего осталось до Олимпиады в Гренобле. Три! – кипятится отставник. – Никто не чешется! Все спохватятся за год до Олимпиады – вот тогда чиновники забегают! А то, что спортсменам-горнолыжникам нужно не один год к ней готовиться, никого не волнует.

Ох, как же мне это уже знакомо… Два месяца назад все это мы проходили в Токио. Виды спорта другие, но спортивные чиновники все те же.

Пока Архангельский рассказывает мне, как они с соратниками воплощают в жизнь превращение Славского в олимпийскую базу для горнолыжников, я делаю легкий прокол в памяти. Да уж… В 68-м у СССР будет лишь второе место в общем зачете. Порадуют наши биатлонисты, фигуристы в парном катании и хоккеисты. Владимир Белоусов возьмет золото в прыжке с большого трамплина, отличится конькобежка Людмила Титова. А в горнолыжном спорте безусловное лидерство у французов – лягушатники всех сделают.

Смотрю результаты зимней Олимпиады в Саппоро в 1972 году – мы уже первые в общем зачете, но наших горнолыжников так и нет в списке призеров. И в 76-м в Инсбруке нет, и в 80-м в Лейк-Плэсиде нет. И в 84-м в Сараево, и в 88-м в Калгари. В лидерах Швейцария, Франция, Италия, Австрия. Но не мы. Просто какой-то заколдованный для СССР вид спорта! Хотя в общем зачете мы на зимних олимпиадах упорно продолжаем лидировать, уступив первое место лишь ГДР в 84-м, да и то с перевесом всего в одну медаль.