Мы прощаемся, и, пока я иду от машины до крыльца, чувствую на себе пристальный взгляд подполковника.

А вот отсутствие «Волги» под окнами базы меня почему-то совсем не удивило. Загул у моих парней явно продолжается. И кажется, кому-то пора возвращаться в Москву, а то совсем распустились на свежем воздухе вдали от зорких глаз своих подруг. Так ведь никакого стратегического запаса на них не напасешься!

Сходил в душ, переоделся в спортивный костюм и отправился в столовую на поиски еды. Пошуршав на кухне, нашел там грибную юшку, оставшуюся с обеда, и блинчики с начинкой, которые здесь называют налистниками. Сытно поужинал и завалился спать.

Мои гулены ввалились в номер далеко за полночь. Оба под шофе и, судя по радостному ржанию, видимо, еще не отошли от своих «гусарских» приключений. Увидели спящего меня и растерянно замерли в дверях.

– Господа гусары, а можно чуть потише?! – рыкнул я на них, не открывая глаз.

– Рус, а ты чего так рано? – испуганно проблеял Левка, явно не ожидая меня увидеть.

– Утром расскажу, а сейчас быстро всем спать. Завтра у нас ранний подъем и важная тренировка, щадить никого не буду. А вообще-то мозги надо иметь! Дороги крутые, снег, а вы поддатые на машине катаетесь.

Надо отдать должное – пререкаться с «начальством» пристыженные «гусары» не стали, угомонились быстро. И утром с кроватей вскочили без нытья. За завтраком я вкратце рассказал друзьям о своих злоключениях, опустив момент со стрельбой из «макарова».

– Рус, надо, наверное, уезжать, – высказался осторожный Левка. – Бандиты могут тебя найти, чтобы отомстить за такое унижение.

Ну, это вряд ли, конечно, – дураков снова нарваться на ствол среди них нет. Но Левкины опасения – это хороший повод закруглиться, поэтому надо им воспользоваться. Киваю парням с самым серьезным видом:

– Вот и я так думаю. Покуролесили, отдохнули и хватит. Сейчас подъедет один местный спец по горным лыжам, отдадим ему на растерзание наш сноуборд и послушаем, что он скажет. Лёв, надо будет сразу записать для зиловцев его выводы и оценки, чтобы потом не получился «испорченный телефон». Может, он тоже чего путного нам предложит по конструкции доски.

Анатолий Васильевич по-военному четко явился ровно в девять, как и договаривались. Мы к этому времени уже немного размялись и успели несколько раз спуститься с горы. Архангельский с любопытством посмотрел, как мы выписываем «змейки» по укатанному склону, отрабатываем развороты и торможение. Потом задал кучу технических вопросов, проявляя свою подкованность. На большинство вопросов мы могли только экать, закатывая глаза.

Покивав сам себе, подполковник встал на сноуборд. Пару раз шлепнулся, не без этого, но освоил доску не в пример быстрее нас.

– Кант отличный, зиловцы молодцы! – вынес он свою первую оценку. – Сразу видно – кто-то из них катается на горных лыжах.

Я благоразумно промолчал. Не признаваться же, что этот «кто-то» рядом с ним стоит. Замучит ведь вопросами дотошный отставник. Сам я на лыжах, оставленных Ясем, так и не стал кататься. Это же как с «Мерседеса» на «копейку» разом пересесть – ехать можно, но удовольствия при этом никакого. Сами лыжи деревянные, тяжеленные – с самодельным дюралевым кантом на шурупах. Крепления убогие – нога практически намертво пристегнута к лыже ремнями, при любом падении можно легко сломать ногу. Ботинки вообще кожаные и на шнурках, которые от снега намокают и ослабевают. Приходится их перешнуровывать.

Эх!.. А в США уже два года как стеклопластиковые горные лыжи выпускают – «Holiday» знаменитые.