— Я, конечно, мог подумать, что он не соберёт всей суммы, что будет тянуть время и отправлять её по частям, но не мог представить, что сынок просто не станет выкупать отца и, воспользовавшись случаем, сам усядется на трон.

— Парень оказался не промах, — заметил я. — Выгодно сбыл своего папашу нам. Ему и так повезло, старший брат удачно поймал ядро, освободив путь к трону, а мы ещё и предоставили возможность не дожидаться смерти отца.

— Видимо, придворная группировка встала на его сторону, — заметил Абвер, — впрочем, большая часть сановников осталась под Скутте, некому было ему помешать.

— А что, если мы освободим Пипина? Не спровоцирует ли это войну за престол?

— Есть вероятность, что сынок просто подвинется и отдаст трон отцу с извинениями, — развёл руками герцог. — Насколько мне известно, особыми амбициями Эскель никогда не отличался, наоборот, всегда был разумен и холоден.

— Тогда пусть остаётся у нас, — заключил я, — зато будет гарантия, что с той стороны нам ничто не угрожает.

На всякий случай, я решил вызвать из застенков Пипина и поговорить с ним. Бывший король выглядел сносно, его, разумеется, не держали в тесной конуре и не кормили чёрствой корочкой. Одет он был просто, но чисто, гладко выбритая физиономия излучала бодрость. Умирать он точно не собирался.

Когда я дал ему почитать полученное послание, старик долго хохотал, потом, наконец, взял себя в руки, утёр слёзы и проговорил:

— Это мой сын, узнаю породу, парень чертовски умён. Когда на одной чаше весов казна королевства, а на другой — один никчёмный старик, к тому же, проигравший войну и давший захватить себя в плен, выбор очевиден. Я на его месте поступил бы так же.

— То есть, вы одобряете его поступок? — спросил я подозрительно.

— Разумеется, юный король. Иногда следует думать не о себе, а о королевстве, что и сделал мой младший сын. Вы теперь вольны меня казнить, но я приму это с гордостью, мне следовало погибнуть ещё там, на поле, где осталась вся моя армия, но, раз уж это у меня не вышло, сгодится и смерть от топора палача.

— А что будет, если я вас отпущу? — задал я провокационный вопрос.

— Ничего, — он снова усмехнулся, — если вы думаете, что отец и сын вцепятся друг другу в глотки и станут воевать за престол, то вы глубоко ошибаетесь. Тем более, что за отсутствием армии, воевать будет просто некому. Сын мой обнимет меня и сам усадит на трон. Или мы будем править вместе, такое уже случалось и это было бы правильно.

— Что же, — я вздохнул, — тогда я лучше оставлю вас у себя, это будет гарантией того, что ваш сын не станет делать гадостей в мою сторону. Вас теперь отведут в тюрьму и будут держать там до моего распоряжения, а если понадобится, то и всю жизнь, я, со своей стороны, постараюсь, чтобы условия вашего содержания здесь соответствовали вашему бывшему титулу. Уведите его.

Бывший король Серпины отправился в камеру, а я снова, в который уже раз, погрузился в раздумья. Выгодно сбыть пленного короля не получилось, то есть, выгоду-то мы получили, и даже затраты на войну оправдали, да только хотелось большего. Удвоить доходы бюджета и оставить соседа без штанов, а следовательно, окончательно исключить опасность с его стороны. А что теперь? Чёрт с ним, пуст сидит у меня, буду ещё каждый год вымогать тысяч двадцать-тридцать, на содержание. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Ваше Величество, — прервал мои размышления голос Абвера. — Какие будут указания? Что будем делать дальше? Кого завоюем?

— Готовьтесь к наступлению на герцогство Виндорф, — сказал я, — сбор конницы не нужен, возьмите только тех, кто в постоянной готовности.