Ну а он, в свою очередь, стряхнул алые капли со стеклышек. Дождался, пока Первый окажется к нему достаточно близко и резко вскинул ногу в его сторону. Доля секунды. Движение, которое не смог отследить ни один из братьев, в том числе и нападавший.

Смачный удар пришелся в живот, вынудив Первого отлететь на десяток метров в сторону трибун и с грохотом снести ограждение. Щепки дождем пролились на остальных братьев.

— У-у-ух ты! Круто-то ка-а-ак! — продолжил Третий прыгать на месте с застрявшей в правом глазу щепкой. Казалось бы, ничто не способно было испортить его прекрасное расположение духа.

Четвертый продолжал дремать. Пятый раздраженно цокнул языком. Шестой усмехнулся.

Однако Первого такой расклад раззадорил еще сильнее. Он вскочил на четыре конечности, глаза его налились кровью и, исказив лицо хищным оскалом, модификант вновь бросился в сторону победителя.

— И чего этот полудурок каждый раз добивается?.. — пробубнил Второй, вытаскивая еще одну щепку из руки, которой успел вовремя прикрыть лицо.

— Ничего, — с легкой улыбкой пожал плечами Шестой. — Ты же знаешь, он просто отбитый наглухо.

— Довольно! — прогремел по всей арене зычный голос, раздавшийся из динамиков, и Первый резко притормозил, продолжая волком таращиться на выжившего снизу вверх и мелко подергиваясь.

Полностью противоположным взглядом, холодным и надменным, за ним наблюдал Девятьсот восемьдесят четвертый.

— Седьмой, — наконец-то удостоили его чести занять один из основных номеров, — ты свободен! Как и остальные. А если еще раз увижу, как вы собачитесь между собой, отвечать будете своими шкурами! Всем всё ясно⁈

— Да, отец! — с готовностью крикнул Третий, щурясь от удовольствия. — Мы вообще самые дружные ребята, правда-правда!

Улыбнувшись уголками губ, Седьмой надел очки, всё еще заляпанные кровавыми разводами, и расслабленно выдохнул.

Да, всё закончилось. Теперь его наверняка могут выпустить за стены базы хотя бы на время. Вот тогда-то и настанет самое интересное…

* * *

Седьмой продолжал молча смотреть не просто на меня, а будто бы сквозь, крепко задумавшись. Или же перебирая в голове варианты того, чем он готов был бы поделиться со мной, а что оставить при себе.

— Ты упомянул отца, — предложил я животрепещущую тему, и парень нахмурился. — Кто он? Кто вас создал?

— Он никогда не представлялся нам иначе, чем отец, — ответил модификант. — Большего о нем мне узнать не удалось, хотя я и старался. Тщетно.

— Если покажу тебе фотографию, узнаешь его?

— А она у тебя есть?

Мысленно выругался на самого себя, потому что не удосужился сфотографировать документы по пропавшим людям, которые раздобыл Джинхёк. Все материалы сейчас находились на руках у детектива, а без них…

— Нет, значит, — понял всё модификант без лишних слов. — Тогда это был глупый вопрос. В следующий раз подумай лучше.

— Как вас создали? — попытался я скрыть раздражение в своем голосе. Его надменность била по больному, но раз уж представилась такая удобная возможность разузнать побольше, ею стоило воспользоваться. — При помощи введения сыворотки?

— Если я скажу «так же, как тебя», ты удивишься? — спросил он и сделал небольшую паузу, чтобы я успел обмозговать его слова. — Ты с самого начала был создан не в единственном экземпляре. И яйцеклетка, и часть эмбрионов хранились в лаборатории профессора Волкова в замороженном состоянии.