Чрез много, много лет оно

         Напомнит им о прежнем друге:

         «Его уж нету в нашем круге;

         Но сердце здесь погребено!..»

Не позднее середины 1826

Песня

(Из Шекспира)

         Заревел голодный лев,

         И на месяц волк завыл;

         День с трудом преодолев,

         Бедный пахарь опочил.

         Угли гаснут на костре,

         Дико филин прокричал

         И больному на одре

         Скорый саван провещал.

         Все кладбища, сей порой,

         Из зияющих гробов,

         В сумрак месяца сырой

         Высылают мертвецов!..

Конец 20-х, начало 30-х гг.

K H.

         Твой милый взор, невинной страсти полный,

         Златой рассвет небесных чувств твоих

         Не мог – увы! – умилостивить их —

          Он служит им укорою безмолвной.

         Сии сердца, в которых правды нет,

         Они, о друг, бегут, как приговора,

         Твоей любви младенческого взора,

         Он страшен им, как память детских лет.

         Но для меня сей взор благодеянье;

         Как жизни ключ, в душевной глубине

         Твой взор живет и будет жить во мне:

         Он нужен ей, как небо и дыханье.

         Таков гopе духов блаженных свет,

         Лишь в небесах сияет он, небесный;

         В ночи греха, на дне ужасной бездны,

         Сей чистый огнь, как пламень адский, жжет.

23 ноября 1824

Проблеск

         Слыхал ли в сумраке глубоком

         Воздушной арфы легкий звон,

         Когда полуночь, ненароком,

         Дремавших струн встревожит сон?..

         То потрясающие звуки,

         То замирающие вдруг…

         Как бы последний ропот муки,

         В них отозвавшися, потух!

         Дыханье каждое Зефира

         Взрывает скорбь в ее струнах…

         Ты скажешь: ангельская лира

         Грустит, в пыли, по небесах!

         О, как тогда с земного круга

         Душой к бессмертному летим!

         Минувшее, как призрак друга,

         Прижать к груди своей хотим.